— Это комедия, — заявил Эван Проклеймер. — Веселая занятная история о компании совершенно нормальных, самых обычных ребят… Ну, все они, само собой, давно сидят на игле. Скорее всего, они должны быть шотландцами, ну, или валлийцами [7], или ирландцами…
— Но снимать мы будем в Лондоне, — вмешалась Петра Карандаш.
— Само собой, снимать, конечно, только в Лондоне! — рявкнул Эван. Он явно не принадлежал к тому типу людей, которые спокойно терпят, если их перебивают. — Куда же мы денемся из Лондона-то! Мы с Мораг — это моя жена — только-только устроили малышку Джейми в приличную школу… Так на чем я остановился? Ну вот: эти ребята, фактически еще подростки, живут на обочине общества, сечешь, да? Торгуют наркотой, воруют, занимаются проституцией, в общем, пытаются урвать с паршивой овцы нашего общества хоть какой-то клок шерсти. По ходу фильма мы проживаем вместе с ними обычную неделю из их повседневной жизни. Они вкалывают героин пряно в глазные яблоки, рожают детей в туалетах, подхватывают СПИД, они перетягивают себе член жгутом, чтобы вены вздулись и туда можно было попасть иглой, они убивают социального работника, за дозу они готовы заниматься анальным сексом, но героин оказывается перемешан со стиральным порошком или еще какой-то дрянью и убивает некоторых из них, они делают аборты, их зверски насилуют банды дебильных английских полисменов…
От такой апокалиптической картины у меня закружилась голова.
— Прошу прощения, — все же рискнул я перебить вдохновенно посвящающего меня в свою концепцию творца. — Может, я что-то путаю? Мы говорим о комедии?
— Так это и есть самая настоящая комедия, — заверил меня Эван, — только реальная. Комедия о том, что на самом деле происходит сегодня с ребятами, а не какое-нибудь английское эскейпистское дерьмо, закрывающее глаза на все пороки и недостатки.
Лично мне его чернушное правдолюбие показалось переходящим всякие границы, но кто его знает, как нужно делать кино в наши дни. Все меняется так быстро: может быть, именно в этом заключается самая суть современного искусства. Возможно, но только меня от этого избавьте. Если честно, я уже подустал от бесконечной кинодиеты из секса, наркотиков и ужасов городского дна. Все высокообразованные молодые режиссеры почему-то считают, что обязаны лепить фильмы на эти темы по принципу максимально жестокого и холодного натурализма. Да нет, я прекрасно понимаю, что жизнь вообще тяжела, но есть ведь в ней помимо ужасов и еще что-то. В конце концов, в рядах скаутов состоит гораздо больше подростков, чем среди безнадежных наркоманов, но никому и в голову не приходит снимать фильмы о скаутах.
Я дохрустел своим кокосовым завтраком, с трудом устоял перед искушением выхлебать остатки шоколадного молока прямо через край тарелки и встал из-за стола.
— Эван, благодарю, что вы так подробно и увлеченно посвятили меня в ваш творческий проект, — сказал я. — К сожалению, Би-би-си не занимается экранизацией циничных страшилок о наркотиках и проституции, которые якобы отражают повседневную жизнь Британии, чтобы другие наркоманы, только образованные и, как теперь принято говорить, продвинутые, могли продемонстрировать эти ужасы в Каннах, а потом свалить на работу в Штаты, где покорно будут снимать все, что только прикажут продюсеры.
— Слушай, да пошло оно на хрен, все это английское дерьмо! — отмахнулся от моих комментариев Эван Проклеймер. — Тебе кино нужно или нет? Берешь сценарий?
— ХЗ, приятель, ХЗ.
— Я расплатился по счету и вышел из ресторана с гордо поднятой головой. Мое чувство собственного достоинства было польщено тем, как я себя повел по отношению к этой пробивающей себе дорогу наглости. Я, может, сам не могу написать хороший сценарий, но по крайней мере в моих силах оградить публику от тех, кто пытается накормить ее своими вонючими полуфабрикатами.
По дороге в телецентр я еще раз подумал над тем, все ли правильно сделал. Эти размышления только прибавили мне уверенности в том, что я поступил именно так, как нужно — поставил на место зарвавшихся нахалов. Войдя в свой кабинет, я первым делом набросал Дафне текст факса для руководства «Эбав Лайн Филмз», в котором с убийственным сарказмом сообщалось, куда именно они могут засунуть свои предложения о сотрудничестве. Затем я включил компьютер и загрузил «Расхитительницу гробниц», чтобы отдохнуть немного от трудов праведных и привести в порядок нервишки. В этот момент позвонил Найджел и велел прийти к нему в кабинет.
Я брел по бесконечной дуге коридора, и в моем мозгу металась одна-единственная мысль: вот оно, свершилось — об увольнении, ожидание которого несколько затянулось, мне объявят прямо сегодня. Найджел явно решил избавиться от меня до съемок передачи с премьер-министром (они назначены на ближайшую субботу). В случае, если премьер-министр и его приближенные положительно оценят программу, Найджел присвоит все лавры. В общем, к дверям его кабинета я подошел уже в полном унынии. Оказывается, я опять ошибся! Найджел дружелюбно кивнул мне и как ни в чем не бывало поинтересовался, не хочу ли я кофе. Потом он сразу же перешел к делу.
— Сэм! — сказал он. — Мне сообщили, что вы сегодня провели деловой завтрак с людьми из «Эбав Лайн Филмз», а именно с Джастином, Эваном и Петрой.
Я стал было оправдываться, доказывая, что только выполнял полученные указания, но он не дал мне и рта раскрыть.
— Мои поздравления, коллега! Отличный ход. Эван — настоящий гений, он просто Богом послан в качестве противоядия от всей той галиматьи, которую обычно выпускает в эфир ваш отдел.
Я напрягся. Где-то в глубине моего мозга, сначала далеко, а потом все приближаясь, завыла тревожная сирена.
— Да-да, именно так он и выразился — я имею в виду Эвана, — сказал я, стараясь выиграть время.
— Он как раз тот свежий, пусть даже в чем-то еще сырой талант, который нам так нужен, чтобы снимать по-настоящему новое, современное кино. Если вам удастся затащить его на Би-би-си, это будет великолепно. Нам нужен он и такие, как он, нам нужно учиться у «Эбав Лайн Филмз» снимать кино, перенимать их дух и стиль работы. Я, кстати, сегодня ужинаю с Джастином и Петрой у «Мика и Джерри». Приложу все усилия, чтобы заручиться их согласием на сотрудничество. Но вы меня опередили, так что уверен: мне теперь будет намного легче. Отлично, коллега, вы прекрасно поработали.
В этот момент в кабинете как раз появилась секретарша с подносом. Но мне, само собой, было уже вовсе не до кофе. Не помню даже, успел ли я придумать какой-нибудь благовидный предлог, чтобы уйти, но ровно через секунду после того, как Найджел закончил свой монолог, я несся по коридору в направлении нашего отдела. По дороге я снес несколько тележек с внутренней почтой, сбил с ног пару секретарш с чашками чая и кофе, но увы — весь этот кросс я проделал напрасно: влетев в офис, я увидел, как из факса вылезает надиктованный мною текст на нашем фирменном бланке. Дафна, как всегда исполнительная, выполнила все указания абсолютно точно и в предельно сжатые сроки.
Еще один удар судьбы. Не многовато ли?
Дорогая Пенни.
Решено. Раз уж очередным шагом должна быть лапароскопия (а перспектива хирургического вмешательства через пупок, прямо скажем, меня не радует), глупо отказываться от предложений, поступающих из других источников.
Итак, завтра у нас полнолуние, которое, судя по моему календарику, совпадает с овуляцией. Значит, Сэму придется кое в чем поучаствовать — хочет он того или нет.
О боже ты мой.
Вернувшись с работы домой, я был просто огорошен заявлением Люси: завтра вечером я должен отвезти ее на вершину Примроуз-Хилла и в полночь заняться с ней любовью при полной луне. Примроуз-Хилл, между прочим, — территория общественного парка…
В глубине души я все еще надеюсь, что это была неудачная шутка.
Дорогая Пенни.
Сегодня! Сегодня ночью в свете полной луны! Кстати, обещают ясную погоду и легкий ветерок, так что все сходится как нельзя лучше. Как знать, может быть, судьба наконец-то решила повернуться ко мне лицом.
Сегодня в обеденный перерыв мы с Друзиллой сходили в один магазинчик в Ковент-Гардене, где продаются всякие интересные штучки. По ее требованию я купила несколько магических кристаллов. По правде говоря, сама я не слишком в это верю, но эти прозрачные граненые штуковины на самом деле очень красивы, и к тому же Друзилла уверяет, что их присутствие в моей жизни пойдет мне только на пользу. Мы с ней присели на скамеечку на Сохо-сквер и зарядили кристаллы энергией. Делать это нужно было так: зажать кристалл в кулаке и… ну и заряжать энергией. Друзилла при этом издавала низкое грудное мычание, а я целиком сосредоточилась на самом процессе. В другой руке у меня, правда, была лепешка с соевым творогом из кулинарного магазина, так что я, по всей видимости, зарядила энергией заодно и свой ланч.