— Я сейчас, — показывая ладонь, она встаёт с места и идёт чуть дальше от нашего столика.
Вот же! Что она хотела сказать? Если она догадывается, то остальные наверно тоже…
Если все будут в курсе, слух о моей беременности рано или поздно это дойдет до Макса…
Я даже побаиваюсь от его реакции.
— Надеюсь, мои худшее мысли не забудутся, и Макс не отнимет тебя… — я нежно глажу свой живот, а другой рукой потягиваюсь к стакану воды, чтобы избавиться от икоты.
Краем глазом замечаю, что Ева приближается к столику, все время напряжённо улыбаясь.
— Так о чем ты говорила? — спросила я, как только она село на свое место, поправляя подол своего платье.
— Знаешь, забудь! Просто я опять снова сделала из мухи слона, — махая рукой, произнесла она.
— Но…
— Я уже и не помню, так что, и ты забудь.
— Ну как хочешь, — я пожала плечами, и взглянула на время.
— Поторопимся, если не хотим чтоб нас уволили!
Рабочий день закончился, я не спеша шествовала в больницу.
Я зашла в отделение, и тихонько подождала в коридоре врача, сев на металлические скамейки.
Глаза слипались, хотелось сладко протянутся и лечь спать прямо тут. Но вместо этого, я широко зевнула в ладонь и встала с места, решив походить туда — сюда, а то чувствовала что просто вырублюсь на месте.
— Простите что заставил вас долго ждать, — услышала извиняющий голос Захара Дмитриевича. Я поспешно обернулась к нему.
— Ничего страшного.
Мы зашли в его кабинет. Захар Дмитриевич, сел на свое кресло, указывая мне на кресло, чтоб я села на против его. Он со вздохом снимает очки и устало массирует между бровями.
— Я позвал вас чтоб обсудить план лечения вашей матери, — начинает он.
— Да… Если вы о оплате, то мне должны дать кредит. Назовите нужную сумму и я… — не дав закончить мне, он перебивает меня, посмотрев как на дурочку.
— Зачем вам брать кредит, если все уже оплачено?
Что? — Что? — от шока я даже отскакиваю с места. Но кто? Лариса? Да не — е… У нее самой кредит, о которой она всегда напоминает, когда речь идёт о деньгах.
— Я думал, что вы знаете… — чуть замедляясь произнес он, доставая какие — то бумажки. — Может кто — то перепутал имя и… — он начал активно шарится в ящиках и остановился, находя нужные документы.
— Вот, — он притягивает мне договор.
Прикусив нижнюю губу, я сосредоточенно читаю договор, который был заполнен… Максимом Васильевичем?
Что…? — Судя по выражению вашего лица, вы определенно знаете его, я даже сказал бы больше, — сделал вывод врач, загадочно улыбаясь, наблюдая за мной.
— Да знаю… Просто он об этом не говорил и вообще не поднимал эту тему… — растерянно произнесла я, не зная как отреагировать на это.
Ещё раз перечитываю строчку, где указано дата.23. 11. 20.Именно тот день, когда я увидела его с другой в постели…
Зачем он это сделал? Если он думает, что мы опять сойдёмся, то…Но ведь дата…Макс не знает, что я в знаю о его измене. Тогда, зачем он это сделал? Что им движет? Может он чувствует вину.
Отдаю обратно договор Захару Дмитриевичу.
— А можно ли как — то дёрнуть ему денег, а я потом…
— К сожалению, договор уже как вы видите, составлен, к тому же часть денег был уже внесён в качестве гарантии. Так что, нет.
— Ясно, — тускло ответила я, поджимая губы.
— А сейчас, если вы не против, приступим к плану.
— Тук — тук, — улыбаясь, постучала я в палату мамы. — Привет, прости что так поздно, — виновато произнесла я, сев на край кровати, после приветствии.
— И что сказал врач? — спросила мама, беря меня за руку. Ее руки были сухими и тёплыми, а в ее глазах был страх и паника.
— Что ты после операции будешь ещё плескать на моей свадьбе!
— Арин, ты же знаешь… — после не законченный фразой последовал кашель. Было больно наблюдать как ее участки коже посинели, она с трудом что — то делала, усилением одышки, как здоровая женщина потухает на глазах.
— Вот держи, — быстро налив стакан теплой воды, я протягиваю ей.
— Спасибо, — она берет стакан воды с моих рук, и делает несколько глотков, тяжело вздохнув. — А как насчёт денег? Где мы возьмём столько денег на оплату за лечение?
— Я подала заявку на оформление кредита и мне одобрили, — глядя на неё, я нагло врала. — Так что не о чем беспокоится.
— Звёздочка, ты же ничего не скрываешь от меня? — беря меня за руку, спросила она, как будто заглядывая прямо в душу.
— Разумеется, нет. — Я всего лишь беременна от бывшего, который изменял мне с другой. А ещё нет у меня никаких кредитов, это он все оплатил, — мысленно добавила я. Если не эти «маленькие и не значительные» секреты, то нет, можно считать что я не вру.
В дверь кто — то тихо постучал.
— Да? — крикнула я, приподнимаясь с постели и сев на удобнее.
В комнату зашла Алиса.
— Привет, — тихо сказала она, закрывая дверь за собой.
— Привет, Катя уже спит? — беру в руки подушку, которая лежала рядом, и обнимаю его, прижимая к себе.
— Да, только что уснула, — она села на краешек кровати, не переставая смотреть на меня щенячьем взглядом. — Может уже скажешь мне что случилось, а не переводить тему все время?
— О чем ты? — Алиса посмотрела на меня яростным взглядом.
— Арина… — ее голос прозвучал как предупреждение.
— Хорошо — хорошо, — сдалась я, отводя взгляд в сторону. — Просто…я не знаю с чего начать… В этот период моей жизни столько дерьма, что уже боюсь заглядывать вперёд…
— Откройся мне, — Алиса взяла мою руку и чуть сжала его, будто говоря «я рядом и всегда поддержу». — Скажи мне, что тебя тревожит?
Я перевожу взгляд на наши сплетённые руки, и молчу. Следом я подаюсь вперед, крепко обнимая ее за плечи, утыкаясь лицом в шею.
— Я боюсь… Нет, я в ужасе — когда задумываюсь о ближайшим будущее.
Она проводит рукой по моей спине, успокаивая.
— Что меня ждёт? Не знаю! Боже, как же ненавижу неопределенности! Когда не знаешь, чего ожидать от завтрашнего дня…
— Но разве это жизнь, если все знать наперёд?
— Нет…
— Нельзя знать все наперёд. Если случилось что — то плохое, значит этому суждено было совершится.
— Сотни мысли, заставляют меня боятся. — Страшно за маму, и за ребёнка. Смогу ли я дать ему то, что он заслуживает? Тебе ли не знать, как я хотела чтобы у моего ребенка — было полноценная, счастливая семья…Но…сейчас этим мечтам никогда не сбыться…
— Я думаю… Нет, я уверена, что ты будешь прекрасной мамой. Любящая, понимающая. Разве ребенку не главное — любовь и поддержка? Тем более с такой крёстной мамой как я… — смеясь проговорила она, смотря на меня, где отчётливо был виден оттенки грусти.
— А кто сказал, что будешь крёстной мамой для моего ребенка? — Эй! — возмутилась она. — С первых дней нашей дружбы, я решила, я буду крёстной для твоих детей. А тебя никто мнение не спрашивал, сиди тихо!
Я и не заметила, как от грустных мыслей, мы перешли на смех. Мы тихо хихикали, стараясь не разбудить Катю.
— Черт! Черт Черт! — кричала Алиса, бегая по дому туда — сюда.
— Ну Алиса… — не терпеливо вздыхала Катя, которая уже наверно вспотела в зимние куртке.
— Сейчас — сейчас! — Да где же этот чёртовы колготки?!
— А че ты заранее все не подготовила? — крикнула с кухни, доставая томат из холодильника.
— А да я все приготовила, но сейчас их нету на месте!
— Прям мистика какая — то… — тихо выговорила я, намазывая булочку томатом. — М-м-м…. Кто же знал что это — божественно!
— Вух, нашла! — по пути натягивая колготки, она зашла в кухню. — Что это ты ешь? — с порога спросила она, и сморщила свой носик.
— То что хочет он, — я указательном пальцем, мягко тыкнула живот, указывая на ребенка.
— Ясно…
— Алиса, я и так в школу опаздываю!
— Твою дивизию, сейчас! — она разворачивается, но тормозит на пол пути. — А чего ты не торопишься? Разве на работу не надо?