Генка махнул рукой — Хрен с ним, с международным уровнем! Я не смогу при своей работе уделять тренировкам столько времени. Я за славой не гонюсь, пусть Юрец за нас двоих медали зарабатывает.
— Эх, дружище! Уговорил, буду выступать тогда в двух категориях — хлопнув по плечу друга, я опять принялся кидать вольников, один из которых вскоре взмолился — Юрий Вячеславович! Может быть закончим уже на сегодня? Надоело нам в качестве мешков с дерьмом быть.
Рим встретил нас ясной солнечной погодой, температура правда всего семнадцать градусов тепла. В отличие от спортсменов нашей сборной меня с Головней поселили в трех-комнатном номере шикарного отеля «Вестин Эксельсиор». Видно наше посольство, занимающееся размещением спортсменов, узнало о моем статусе прокурора и решило на всякий случай оказать мне любезность. Отель отличается своим характерным куполом, а также двухэтажным люксом «Вилла ла Купола», расположенным на пятом и шестом этажах под ним. Этот люкс известен как один из самых дорогих гостиничных номеров в мире и включает в себя расписанные вручную фрески, до семи спален и частный кинотеатр.
Сам чемпионат будет проводиться послезавтра во дворце спорта Палаццетто делло Спорт, это крытая арена, расположенная на площади Пьяцца Аполлодоро в Риме вместимостью три с половиной тысячи посадочных мест. Заселившись, мы отправились на такси на тренировку, которую проводила наша сборная.
Тренер сборной Владлен Андреев покосился на нас, но все же подошел и поздоровался — Здравствуйте! Я слышал вас в лучшем отеле заселили, это так?
Головня кивнул — Ну вы же в курсе кем работает Юрий Вячеславович?
— В курсе конечно! Понятно теперь, а то парни возмущены, они еще щеглы, им это трудно воспринять.
Я вмешался — Поверьте, я сам о этом не просил, мне лично пофигу где пару дней перекантоваться. Да, приятный сюрприз, но я был готов жить в любых условиях, мы же не в турпоездке.
Андреев кивнул — Самое главное, товарищ прокурор, что бы вы помогли нашей сборной с медалями! Вы в двух категориях же будете участвовать?
— Так точно! Надеюсь не посрамить приславшую меня вместе с вашими спортсменами страну. А сейчас я хотел бы потренироваться с ребятами, вы не против?
— Не против! Переодевайся и на разминку.
Директор ЦРУ чуть не слетел со своего места после фиаско на Кавказе, его оставили только после представленного им плана дискредитации русских в Риме за день до соревнований по дзюдо.
— Этот Чемпионат Европы русские запомнят надолго! — Хелмс стоял перед президентом навытяжку и тот минут пять молчал, раздумывая над предложением.
— Хорошо! Это ваш последний шанс, Ричард! Если ваш план сорвется и опять вылезет наружу ваше участие, я буду вынужден отдать вас под суд.
Середина шестидесятых годов отметилась в Италии полосой серьезного социально-экономического кризиса. Несмотря на то, что итальянское правительство усиленно пыталось маневрировать между различными настроениями в обществе, протестная активность масс нарастала. Радикализация части итальянцев проявлялась в возрождении фашистских и шовинистических настроений в обществе, в первую очередь получивших широкое распространение среди бывших и действующих военнослужащих итальянской армии, корпуса карабинеров, полицейских, а также части городских обывателей и крестьянства. Эти категории населения ностальгировали по «железному порядку» Бенито Муссолини, с пиететом вспоминали времена относительного экономического благополучия Италии в годы фашистской диктатуры. Возрождение фашистских настроений в обществе итальянские левые считали безусловным результатом провала социально-экономической политики послевоенных итальянских правительств. Постепенно недовольство социальной и экономической политикой государства перерастало в тотальное неприятие капиталистической системы как таковой, парламентской модели демократии. Это усугублялось антиамериканскими настроениями, так как Италия в послевоенный период оставалась одним из ключевых партнеров США по Североатлантическому блоку.