Спустя полчаса он открывал дверь и предъявлял нам упакованный чемодан, который был таким тяжелым, что носильщику приходилось вносить его в вагон на спине.
Чистка обуви, укладывание чемоданов… Меня долго не покидало ощущение, что на самом деле отцу хорошо удавалось в жизни только это.
Две пары туфель, черные и вишневые, служили ему пятьдесят лет. На них бессчетное количество раз меняли подметки, набивали железные косячки, и они до сих пор стояли под табуретом на распорках, неизменно начищенные до блеска.
Мать утверждала, что, если бы дедушка в нужный момент сумел продать кому-нибудь два своих рецепта на изготовление безотказной сапожной ваксы — «обыкновенной» и «с моментальным глянцем», — у нас бы денег куры не клевали.
Вакса обыкновенная:
1,5 кг костяной черни
9 кг сажи
1 кг измельченной гуттаперчи
0,5 кг стеарина
2 кг сенегальской камеди
нитробензол
Вакса с моментальным глянцем:
1 кг рафинированного шеллака
1 кг спирта
1,5 кг венецианского скипидара бересклетовое масло
Отец никогда не пользовался ваксой. По правде сказать, он и гуталином «Киви» никогда не пользовался. Для чистки обуви ему служило самое обыкновенное молоко, по стакану которого он — для здоровья — выпивал также утром и вечером.
Глядя на сверкающие, пропитанные молоком туфли, стоящие в прихожей, я все чаще думал о том, что, когда отец умрет, черная пара отправится с ним в могилу, вишневая останется на распорках под табуретом, а я не буду знать, что с нею делать.
7
Первая буква алфавита
Когда мне исполнилось девять лет, мать начала терять терпение. Самое время, повторяла она, мне наконец сказать свое «а». Самое время двинуться в надлежащем направлении. А уж она попробует меня подтолкнуть. Предназначению нужно помочь.
В тот год в Риме проходили Олимпийские игры, и отец купил телевизор марки «Висла». Телевизор был черно-белый, но, когда побеждали поляки и на самой высокой мачте взвивался наш флаг, мне казалось, что я вижу все в цвете. На Олимпиаде мы завоевали четыре золотые медали. Четыре раза в нашу честь в Риме играли «Мазурку Домбровского»[21]. Всякий раз отец, растроганный до слез, стоя навытяжку перед телевизором, пел гимн:
Когда в беге на три тысячи метров с препятствиями Здзислав Кшишковяк победил двух лучших стайеров Советского Союза, Ржищина и Соколова, я пел вместе с отцом. Бег был потрясающий. Мы, затаив дыхание, следили, как на последнем круге, перед самым рвом с водой, Кшишковяк, сделав внезапный рывок, обходит Ржищина, а на последней прямой легко отрывается от Соколова и первым пересекает линию финиша.
— Урааааа! — кричали мы. — Ураааа!
Мать смотрела на нас как на ненормальных. Она терпеть не могла спорт и хотя, в порядке исключения, позволила уговорить себя поглядеть на Кшишковяка, ей стало так скучно, что через пять минут она повернулась к экрану спиной.
— Носится, как кошка, задравши хвост… — пробормотала она, когда Кшишковяк совершал по стадиону круг почета. — Какой в этом смысл?
— Как это — какой? — разволновался отец. — Знаешь, сколько труда надо вложить, чтобы получить золотую олимпийскую медаль? Знаешь, какое требуется самопожертвование, чтобы победить сильнейших? Кшишковяк победил, потому что долгие годы упорно работал над собой.
— Кто победил? — спросила мать.
— Кшишковяк! — хором крикнули мы с отцом. — Поляк! Поляк выиграл! Победил русских! Понимаешь? У нас золотая медаль!
— Ну и что с того? — мать пожала плечами. — Скажите мне, много ли толку, что какой-то Кшишковяк гоняет наперегонки с другими по стадиону? Сегодня выиграл, завтра проиграет, и все о нем забудут.
— Я никогда не забуду Кшишковяка, — сказал отец. — И он будет помнить! — ткнул он в мою сторону пальцем. — Увидишь. Он даже Ржищина будет помнить.
Хотя я мог по первой просьбе перечислить фамилии всех победителей римской Олимпиады и даже результаты, которые каждый из них показал в полуфинале и финале, спорт не был моим предназначением. В школе на физкультуру я не ходил. Врач выписывал мне освобождение сразу на целый год. У меня был врожденный порок сердца, пониженный иммунитет, часто шла кровь из носа. Ватные тампоны и ляписные палочки для прижиганий были разбросаны по всему дому, а на подзеркальнике в жестяной коробочке всегда лежал наготове шарик из пергамента, который при кровотечении я должен был как можно быстрее засунуть под язык.
21
Марш (Мазурка) Домбровского — патриотическая песня (1797), марш Польских легионов, после подавления восстания 1794 г. сформированных в Италии по инициативе участника восстания, генерала Яна Генрика Домбровского (1755–1818); с 1926 г. — польский государственный гимн.