der Aal — угорь
der Aar — орел
das Aas — падаль, мертвечина
За полтора месяца я освоил «Немецко-польский карманный словарь», содержащий две тысячи основных слов, и взялся за «Малый польско-немецкий словарь», в котором их было в десять раз больше. Через три месяца я увеличил норму до шестидесяти слов в день и, отдавая обучению все больше времени, самозабвенно зубрил, зубрил, зубрил…
Хотя силы у меня частенько иссякали, хотя не всегда хватало терпения, труды мои приносили результат, и запас слов — поначалу только немецких, а потом и английских, и французских — с каждым месяцем возрастал. Я знал, как будет по-английски «кровяная колбаса», по-немецки «баобаб», по-французски «алебарда»; три иностранные армии слов, состоящие из сотен дивизий и тысяч батальонов, без устали маршировали в моем мозгу. Если бы обитатели всех стран мира, подобно малышам из частного детского сада моей матери, чаще всего задавали вопрос «Что это?»,
Was ist das?
What is this?
Qu’est-ce que c’est?
— я бы уже смог без особого напряжения объясниться по меньшей мере с половиной человечества.
Не забывая систематически пополнять запас слов («малые» словари вскоре были заменены «большими»), я начал заучивать наизусть обороты речи, выражения и целые фразы.
К числу моих любимых книг из дедушкиной библиотеки относилось «Новое руководство для ведения современных бесед на французском, немецком и польском языках, или Обычные и доверительные беседы, дополненные беседами о путешествиях, железных дорогах, пароходах, в помощь путешественникам или особам, посвятившим себя изучению одного из этих языков».
Хотя я отнюдь не предполагал, что когда-нибудь заведу с немцем или французом обычную либо доверительную беседу на одну из включенных в «Руководство» тем, я не мог отказать себе в удовольствии повторять на трех языках:
Извозчик! Во сколько обойдется поездка с тремя предметами багажа?
Будь любезен, распишись в гостевой книге.
Нет на моем столе огнива.
Ты желаешь иметь эти книги сброшюрованными или в переплете?
Сколько стоит метр этого сукна? Назови последнюю цену.
Я позволил себе вызвать тебя, чтобы ты снял с меня мерку для сюртука.
Где можно приобрести добротные резиновые сапоги?
Я не в состоянии ходить в этих туфлях. Почему ты сделал их такими узконосыми? Ради моды я не хочу страдать.
Почтальон, можно я сяду к тебе на облучок?
«Руководство для ведения современных бесед…» напоминало мне нынешние «Разговорники» — из серии давно собираемых мною самоучителей издательства «Ведза повшехна», предлагавших выезжающим за границу полякам темы для интересных и полезных бесед с жителями зарубежных стран:
Какие пенсии получают у вас инвалиды?
Много ли детей рабочих и крестьян учатся в университетах?
Принимают ли у вас женщины участие в профсоюзном движении?
В Польше можно получить ссуду на строительство собственного домика. А у вас?
Хватает ли вам продуктов питания?
В Польше я часто слушаю по радио трансляции из оперного театра «Ла Скала». У вас есть такая возможность?
Смогу я достать в ваших магазинах мужские перчатки из светло-желтой свиной кожи?
Есть ли у вашей коммунистической партии своя газета?
Моя старшая сестра, выпускница института иностранных языков, смотрела на меня как на ненормального.
— Брат! Выброси все это дерьмо, — говорила она. — И не жаль тебе времени? Почему не взять какой-нибудь приличный учебник? Почему бы не поговорить с Мацеем?
Мацей, жених сестры, преподавал английский язык в Варшавском университете и пользовался исключительно новейшими дидактическими пособиями, привозимыми с Запада. В последнее время он рекомендовал своим студентам учебники Александра — якобы потрясающие. Один из них, «FIRST THINGS FIRST. An Integrated Course for Beginners»[40], я получил от него в подарок.
— Если хочешь, можешь ходить ко мне на занятия, — предложил он. — В группе как раз освободилось одно место.
Я пошел. Занятия проводились аудиовизуальным методом в оборудованной по последнему слову лаборатории. Студенты в наушниках сидели в закрытых застекленных кабинах, а преподаватель стоял на возвышении за пультом и мог в любой момент соединиться с каждым по отдельности или со всеми сразу.
Я занял место в кабине, которую указал мне Мацей, и надел наушники, сильно сомневаясь, что пойму хоть малую часть из того, о чем пойдет речь.