Но сейчас я так не чувствовала.
Это первобытно… неизведанно… но также прекрасно. Божественно.
Как будто я только что подарила ему свою девственность. В какой-то мере так оно и было.
Я начинаю двигаться первой, толкаясь немного назад.
Разрешая Дрю, я хочу тем самым познать, испытать эти новые ощущения. Мне нужно пересечь конечную черту. Вместе с ним.
Это не просто эротично. Это интимно, сокровенно.
Дрю прижимается губами к моей спине. Целуя, сквернословя и шепча мое имя. И потом он единственный, кто совершает движения. Возвращая себе контроль. Скользя внутрь и назад, нежно, но стойко.
Божественно.
Накрываю своей рукой его руку, которая на моем клиторе. Мои ноги дрожат, и я понимаю, что уже близко. Так близко.Будто поднимаюсь в гору и чувствую что вершина всего в нескольких шагах от меня.
Мы тяжело дышим, глотая ртом воздух с каждым движением бедер Дрю.
— Да… да… да…
Оргазм у мужчин в девяноста процентах на физическом уровне. Им легче кончить, независимо от того, где сейчас их мысли. С женщинами сложнее. Наш оргазм зачастую зависит от наших мыслей. Что означает, если вы, парни, хотите довести нас до оргазма? Нам нельзя думать о куче нестиранного белья в соседней комнате, или завалах бумаг, что ожидают нас на столе.
Что объясняет, что это не рука Дрю, или его член делают со мной такое.
Это его голос.
Прижимаясь лбом к моему плечу, он бормочет:
— О Боже, о Боже, о Боже…
Это так на него не похоже.
Его голос такой открытый. Незащищенный.
Уязвимый.
Этот гневный мужчина, который всегда хочет быть главным, все контролировать. Мужчина, который и шагу не ступит, чтобы все не обдумать, не прокрутит все в своем великолепном уме — все «за» и «против», возможные последствия.
Он рассыпается на части позади меня.
И когда он шепчет проклятья и молитвы, я проваливаюсь в пропасть.
В экстазе.
Я запрокидываю голову назад и закрываю глаза. За закрытыми веками у меня взрываются фейерверки, когда я напрягаюсь и кричу, и наслаждение волной за волной бьется о мое тело.
Движения Дрю становятся несдержанными и резкими, более сильными и бесконтрольными.
Мгновение спустя, он прижимается к моим ногам, удерживая меня так, испуская последний гортанный стон со своих губ.
После этого мы пытаемся отдышаться. Наши тела все еще вместе и дрожат, как толчки землетрясения. Его руки гладят меня по плечам, когда он выскальзывает из меня.
Он разворачивает меня к себе лицом, гладит меня по щекам, а потом целует меня.
Не знаю почему, но мои глаза наполняются слезами.
Тут же, взгляд Дрю становится обеспокоенным.
— Ты в порядке? Я… сделал тебе больно?
Я улыбаюсь сквозь слезы, потому что это слезы счастья. Потому что по какой-то странной, необъяснимой причине, я никогда не чувствовала себя ближе к нему, чем прямо сейчас.
— Нет. Все прекрасно. В следующий раз не стесняйся быть со мной нехорошим.
И тут он тоже улыбается. С облегчением и удовлетворением.
— Так и запишем.
Дрю поднимает меня на руки и несет в душ. Мы стоим под теплыми струями воды и боготворяще омываем друг друга. Потом Дрю заворачивает нас в толстые теплые полотенца и несет меня в кровать.
Накрывает нас обоих одеялом и прижимает меня крепко к себе.
И это заставляет меня чувствовать себя любимой.
Онзаставляет меня так себя чувствовать. Всегда.
Желанной.
Обожаемой.
***
Чувствовала ли я себя болезненно на следующий день? Немного. Но все было нормально.
Слишком много информации?
Простите. Просто пытаюсь быть полезной.
В любом случае, боль и недомогание на следующее утро меня не волновали.
Но в чем смысл всего этого, спросите вы меня? Почему я делюсь этим с вами?
Из-за хорошего секса? Действительно, действительно хорошего секса?
Алкоголь здесь ни при чем. И речь идет не о совместимости, или практике или даже любви.
Все дело в доверии.
Расслабиться. Доверить себя другому человеку и позволить ему увести тебя туда, де ты никогда не был.
И я доверила Дрю. Свою душу, сердце и тело. Я доверяла ему полностью.
По крайней мере, тогда.
Глава 1
В старшей школе биология была моим любимым предметом. Что привлекало меня больше всего, так это то, что есть виды, которые могут трансформироваться в другое живое существо. Как головастики. Или бабочки. Они начинают, как одно существо, но заканчивают абсолютно другими.
Неузнаваемыми.
Все всегда смотрят на бабочек и думают: «Какая красота!». Но никто никогда не задумывается о том, через что им пришлось пройти, чтобы стать такими. Когда гусеница строит свой кокон, она не знает о том, что происходит. Она не понимает, что меняется.
Она думает, что умирает. Что мир на этом заканчивается.
Метаморфозы мучительны. Ужасны и таят неизвестность. Это только потом гусеница понимает, что оно того стоило.
Потому что сейчас она умеет летать.
И я чувствую то же самое. Я что-то большее, чем была раньше. Я стала сильнее.
Думаете, это я раньше была жесткой?
Обманула вас. Кое-что было просто бравадой. Показухой.
Иметь дело с Дрю Эвансом все равно, что нырнуть в одну из тех огромных волн на пляже. Он подавляет. И, либо ты усердно барахтаешься, чтобы держаться на плаву, либо он накроет тебя и оставит позади с лицом в песке.
Так что мне приходилось притворяться быть жесткой.
Больше мне не нужно притворяться, потому что теперь я — гранит. Непроницаемая, во всех отношениях.
Спросите кого-нибудь, кто выжил в землетрясении ночью, или в пожаре, который сметает все на своем пути. Непредвиденные разрушения меняют вас.
И я скорблю по старой себе. По своей старой жизни. Той, что я планировала навечно разделить вместе с Дрю.
Вам, кажется, непонятно. Простите, начнем сначала.
Видите там ту женщину? На качелях, на этой пустой площадке?
Это я — Кейт Брукс.
Ну, не совсем я. По крайней мере, не та Кейт, которую вы помните. Как я и говорила, теперь я другая.
Наверно, вам интересно, почему я здесь, снова в Гринвилле, Огайо, совсем одна.
С технической точки зрения, я не одна.
Но к этому позже.
Причина, по которой я оказалась в Гринвилле — проста. Я больше не могла оставаться в Нью-Йорке. Ни одного дня. Ни после всего, что было.
Дрю?
Он все еще в Нью-Йорке. Возможно, лечится от сильного похмелья. А, может, все еще пьяный. Кто знает? Не стоит переживать о нем слишком сильно. Он с привлекательной стриптизершей, которая позаботится о нем.
Да, я сказала стриптизерша. По крайне мере, я надеюсь, это была она. Это не могла быть проститутка.
А вы думали, что мы будем жить поживать и добра наживать? Жить долго и счастливо? Ага, и я так думала. Как оказалось, долго и счастливо длилось два года.
Можете не проверять название книги. Все правильно. Вы все еще на шоу с Кейт и Дрю. Просто, все запутано. Наперекосяк. Добро пожаловать в страну Оз, Тотошка. Здесь хреново.
Что это? Думаете, я говорю, как Дрю? Долорес тоже так говорит, что он заразил меня своими ругательскими словечками. Она называет это «Дрю говорит». Думаю, после двух лет на мне это сказывается.
В общем, вижу, что вам интересно, что же произошло. Вы так любили друг друга. Идеально подходили друг к другу.Скажите мне это. А лучше скажите той стриптизерше.
В любом случае, хотите верьте, хотите нет, но реальная проблема не в другой женщине. Вернее, не главная проблема. Дрю не лгал, когда говорил, что всегда хотел только меня. Он хотел. И все еще хочет.
Он просто не хочет нас.
Все еще не понимаете? Это потому что я не совсем понятно изъясняюсь. Следует начать с самого начала. Видите ли, на прошлой неделе я узнала…