— Он так и был под шиной? — спросил лейтенант.
— Нет, сэр. Я придавил его колесом, чтобы не снесло ветром, — объяснил коп.
Лейтенант ногой отодвинул колесо и поднял парик. Детектив направил на него свет фонарика.
— Все, что я могу сказать, это то, что он похож на волосы, — сказал лейтенант.
— Выглядят точно как настоящие волосы негритоса, — вмешался развязный коп.
— Если ты еще раз произнесешь это слово, я вобью твои зубы тебе в глотку, — сказал Эд Гроб.
Коп ощетинился:
— Выбить чьи-то зубы…
Он не договорил.
Эд Гроб левой рукой нанес ему хук в живот и тут же ударил правой в подбородок. Коп осел на землю, его голова медленно клонилась вперед до тех пор, пока не опустилась между колен.
Никто не произнес ни слова. Ситуация была весьма щекотливой. Эд Гроб нарушил служебную дисциплину, но лейтенант из отдела по расследованию убийств был старшим по званию, а развязный коп уже успел вызвать его неприязнь своими шуточками о монахинях.
«Он сам напросился на это», — подумал он про себя и повернулся к другому патрульному полицейскому:
— Отвези его в участок.
Слушаюсь, сэр, — сказал коп с непроницаемым выражением лица и бросил на Эда Гроба пронзительный взгляд.
Могильщик положил руку на плечо Эда Гроба.
— Спокойней, мужик. Полегче, — пробормотал он.
Коп помог своему напарнику подняться. Тот держался на ногах, но был в состоянии, которое боксеры называют «грогги», потрясение. Они сели в патрульную машину и уехали.
Все остальные перешли обратно через дорогу и подошли к трупу. Лейтенант сунул парик в карман своего пальто.
— Как ты считаешь, сколько ей лет? — спросил он Могильщика.
— Молодая, — сказал Могильщик. — Лет двадцать пять…
— Никак не могу понять, зачем молодой женщине потребовалось переодеваться в старую…
— Может быть, она хотела быть похожей на монахиню, — предположил детектив из отдела по расследованию убийств.
Лицо лейтенанта стало наливаться краской.
— Ты хочешь сказать, что она таким образом могла бы проникнуть в монастырь?
— Не обязательно. Возможно, она занималась каким-нибудь жульничеством.
— Каким жульничеством? — лейтенант посмотрел на Могильщика так, словно тот знал ответы на все вопросы.
— Не спрашивайте меня, — сказал Могильщик. — Здешний народ каждый день придумывает новое мошенничество. У всех них достаточно времени и воображения, и все, что им необходимо, — это какое-нибудь жульничество, чтобы раздобыть денег.
— Ладно, все, что мы сейчас можем сделать, — это дождаться дока Фуллхауса, — сказал лейтенант. — Давайте осмотрим место вокруг и поглядим, что оно нам расскажет.
Могильщик взял в машине мощный фонарь, и они с Эдом Гробом вернулись на место происшествия.
Остальные обследовали зону вокруг трупа. Не было ни следов колес, какие мог бы оставить автомобиль при внезапном торможении, ни осколков разбитого стекла.
Поднимаясь со стороны Конвент-авеню, поводя фонариком влево и вправо, Могильщик заметил две маленькие черные отметины на серо-черном асфальте, и они встали на колени посреди улицы, чтобы изучить их.
— Здесь кто-то стрелял в машину, — заключили они.
— Я бы сказал, что это большой автомобиль с изношенной резиной, но давай оставим выводы для экспертов.
Эд Гроб заметил автомобиль с колесом, поднятым на домкрат. Осмотрев его внимательнее, они обнаружили, что противоположное колесо отсутствует. Они переглянулись.
— Вот это колесо и есть денежки, — сказал Могильщик.
— Для того, кто это сделал, — согласился Эд Гроб. — Кто-то из местных автомобильных воров был свидетелем убийства.
— То, что он увидел, заставило его удрать так, словно за ним черти гнались.
— Если его, конечно, не заметили и не убрали.
— Но не этого парнишку. Он сохранил достаточно ума, чтобы удрать со снятым колесом.
— Его, скорее всего, будет трудно найти. Любой такой ночной воришка, работающий по колесам, имеет горячую бабенку, у которой он будет скрываться.
Лейтенант выслушал сообщение об их находке с интересом, но без особого внимания.
— Все, что я хочу знать, это как была убита женщина, — сказал он. — Тогда мы поймем, что нам надо искать.
Со стороны Конвент-авеню свернула машина, и Эд Гроб сказал:
— Очень скоро мы все узнаем; похоже, что это колымага дока.
Доктор Фуллхаус был экипирован так, словно собирался в экспедицию на Северный полюс. Это был старый медлительный человек, а его лицо, видневшееся между меховой астраханской шапкой и толстым желтым кашемировый шарфом, можно было бы принять за лицо мумии. Его очки запотели сразу же, как только он вышел из машины, и он вынужден был снять их. Он огляделся вокруг своими водянистыми голубыми глазами, отыскивая тело.