Элен крепко сжимала нож, направленный своим лезвием вниз, словно она только что воткнула его и выдернула. Ее глаза были неподвижными и пустыми.
Мэлони сделал шаг вперед. Он остановился рядом с Элен. Ее глаза пришли в движение. Он спросил:
— Ты убила его?
— Думаю, да, — ответила Элен.
Нелепо было то, что она заговорила так, словно в этом не было ничего особенного. Как будто она спрашивала: «Ну что там еще новенького?»
— Давай уйдем отсюда, — произнес Мэлони.
Элен не сопротивлялась. Он взял у нее Нож и вытер его рукоятку, несмотря на то, что Элен была в перчатках. Он бросил его на пол, взял женщину за руку и вывел из офиса, закрывая за собой все двери. В его уме мелькнула мысль, что Барнхолла, возможно, не обнаружат до утра. Потом он понял, что труп очень скоро может обнаружить уборщица.
Адвокат повел Элен к задней лестнице, моля Бога, чтобы им удалось уйти незамеченными. Остекленевший взгляд ее глаз приводил его в ужас.
Пароль. Пароль, черт возьми! То слово.
Он помнил конфетти и желтую ленту. «Конфетти» запомнить не трудно, а желтая лента — вообще была вплетена в волосы Элен.
Но какое последнее слово? Оно должно вывести ее из этого проклятого состояния. Часть одежды? Бюстгальтер? Комбинация? Платье? Норковое манто? Кружевные трусики?
Они спускались по лестнице — долгие, как ему казалось, мили вниз — и тут им повезло. Когда они выходили в переулок, Мэлони увидел, что при въезде в него припаркована машина Элен. Она не сопротивлялась, когда адвокат взял у нее сумочку, открыл и вынул оттуда ключи от машины. Он сел за руль, посадил Элен рядом с собой и выехал к парку Гранта, находившемуся в противоположной стороне от бульвара Мичиган. Элен сидела спокойно, покорно и ко всему равнодушная.
ЧТО ЖЕ это за проклятое слово?
Вдруг его осенило. Не поворачиваясь к ней, Мэлони небрежно спросил:
— Ты носишь нижнюю юбку, Элен?
Ничего не произошло. По крайней мере, так показалось сначала. Но вдруг Мэлони почувствовал, что что-то случилось.
Он окончательно удостоверился в этом, когда Элен проговорила:
— Мэлони… мне нужно выпить… как никогда в жизни.
Он повернул на юг, и они вошли в полутемный бар одного из отелей на берегу озера.
14
Элен ничего не помнила.
Мэлони понадобилось совсем немного времени, чтобы понять это.
«Она, конечно, в шоке, — решил адвокат. — Когда это состояние пройдет, Элен, наверное, все вспомнит».
Однако оказалось, что никакого шока не было. Элен скорее страдала, чем испытала потрясение.
— Мэлони, что мне делать? — спросила она, после того как выпила бренди, стоящее перед ней.
— Во-первых, ты расскажешь мне все, что сможешь вспомнить.
— Но все что я помню — это неточно, неясно… Все смешалось.
— Безусловно, — бодро произнес Мэлони. — В наши дни все смешалось.
— Я… о Боже! Откуда начать?
— Мне многое известно, дорогая. Так что, позволь, я задам тебе несколько вопросов. Ты знаешь, что очень много времени провела под гипнозом?
— Да, да, думаю, знаю. Я боюсь, Мэлони. Боюсь смерти. И мне стыдно…
— Стыдно? С какой это стати тебе стыдиться? Ты не совершила ничего плохого. — Когда Мэлони произносил эти слова, он проглотил комок в горле, мысленно представив Барнхолла, лежащего поперек кушетки. Но говорил он всерьез. Плохое — как он не раз доказывал в суде — это понятие относительное.
— Все, что я делала, было плохо. Прежде всего я чувствую, что поступила вероломно по отношению к Джеку. Изменила ему.
— Ты имеешь в виду… ты хочешь сказать, что тот парень, Фарго…
— Нет. Фарго — всего лишь неприятный инцидент. Я имею в виду, что ничего не рассказала Джеку… правду для начала.
— Не беспокойся из-за этого.
— Ведь причина, по которой я ничего ему не рассказывала, — такое ребячество! Глупость! Теперь только я понимаю это. Мне казалось, что последнее время Джека больше интересует казино, а не я. Моя первая ошибка — это позволить Вивьен уговорить себя пойти к Барнхоллу. Но я считала, что он сможет помочь мне… объяснить, чем я не угодила Джеку.
— Черт возьми, ты ни на секунду не обманула его ожиданий!
— Тогда не рассказывай ему о тех людях из правительства или как они там называются… Мне кажется, что я поступила довольно подло — даже с ним.
— Выкинь это из головы, Элен! Давай немедленно попытаемся во всем разобраться. Сегодня ведь твой первый день в «Уолдене», не так ли?
— Да.
— Как происходила подготовка к твоей работе?
— Все так запутано… У меня какие-то провалы в памяти. Я не осознаю времени. Часы… выбиты… украдены из моей жизни, так что я не могу отдать себе в них отчета. Думаю, отказываюсь верить, что действительно нахожусь под чьей-то властью, ибо это доказывало бы мою слабость.