8
Роман подъехал к замку, стоящему на развилке, где Сент-Николас-плейс ответвляется от Сент-Николас-авеню, и резко ударил по тормозам.
Сассафрас стукнулась головой о ветровое стекло, а мистер Барон, лежавший на заднем сиденье безжизненной фигурой, свалился на пол.
— Куда они поехали? — спросил Роман, трогая свой револьвер 45-го калибра, лежавший на сиденье между ним и девушкой.
Сассафрас выпрямилась, потерла лоб и сердито повернулась к нему:
— Ты меня спрашиваешь? Я не видела, куда они уехали. Все, что я знаю, — они свернули налево.
— Я видел, как они свернули направо, — возразил он, его серые глаза, казалось, пытались одновременно смотреть в обе стороны.
— Приведи в порядок свои мозги, — сказала Сассафрас высоким визгливым голосом. — Они не могли скрыться в замке, это уж точно. И ты не можешь торчать здесь, посреди улицы, всю ночь напролет.
— Хотел бы я поиметь того сукиного сына, который выстроил этот замок здесь, посреди Гарлема, — сказал Роман, словно именно тот был виноват, что «кадиллак» пропал из вида.
— Но ты его не поимеешь, так что лучше убирайся с середины дороги, пока кто-нибудь не прошел мимо и не заявил, что ты украл этот «бьюик»-седан.
— Мы украли, так, что ли? — сказал Роман.
Толчок привел мистера Барона в чувство, и они могли слышать, как он стонет на полу позади них:
— О, Боже!.. О, Иисус Христос… Эти грязные ублюдки…
Роман включил скорость и медленно направил автомобиль между рядами многоквартирных домов с фасадами, выложенными кирпичом, что стояли на Сент-Николас-плейс.
Замок, плод фантазии какого-то архитектора начала столетия, стоял на 149-й улице, выше него тянулись лучшие в Гарлеме дома. Роман был незнаком с этой частью города и не знал, в какую сторону свернуть.
Мистер Барон ухватился за спинку переднего сиденья и поднялся на колени. Его длинные волнистые волосы списали со лба, глаза с трудом вращались в глазницах.
— Дайте мне выйти наружу, — сказал он со стоном. — Меня сейчас вырвет.
Роман остановился перед красным кирпичным зданием, возле обочины которого выстроились новые автомобили.
— Заткнитесь! — сказал он. — Если бы не вы, я никогда бы не удрал после того, как сбил старую женщину.
Щеки мистера Барона надулись, но он сглотнул все обратно.
— Меня сейчас вырвет прямо в машине, — промычал он.
— Дай ему выйти, — сказала Сассафрас. — Если бы ты слушал меня, ничего этого не случилось бы.
— Выходи, мужик, — крикнул Роман. — Или ты хочешь, чтобы я вынес тебя?
Мистер Барон открыл дверь со стороны тротуара и стал на ноги. Его повело на фонарный столб. Роман выскочил из машины с другой стороны и бросился к нему.
Мистер Барон ухватился за столб, и тут его как будто прорвало. Из него вырвалась струя, словно он был переполнен кипящей водой. Роман отскочил назад.
— Боже милостивый, — простонал мистер Барон.
Роман дал ему закончить и ухватил его за руку. Мистер Барон сделал слабую попытку вырваться.
— Отпусти меня, мне надо позвонить по телефону, — сказал он.
— Вы ничего не будете делать до тех пор, пока не найдете мою машину, — пробормотал Роман, втаскивая его обратно в «бьюик»-седан.
Мистер Барон рванулся было обратно, но ноги его не держали. Его голова раскалывалась от стреляющей боли, и он никак не мог сфокусировать взгляд.
— Дурак, — сказал он. — Как я могу найти твой автомобиль, если ты не даешь мне добраться до телефона? Я хочу позвонить в полицию и сообщить им, что машина украдена.
Его голос звучал безнадежно.
— Нет, вы этого не сделаете. Вы ничего не расскажете полиции, — сказал Роман, втискивая его на заднее сиденье и захлопывая дверцу. Он обошел автомобиль и сел за руль. — Вы думаете, я хочу, чтобы меня арестовали?
— Но это не были настоящие полицейские, идиот! — сказал мистер Барон.
— Я знаю, что это была не полиция. Вы думаете, я дурак? Но что я должен рассказать настоящей полиции о наезде на эту старую женщину?
— Ты не причинил старухе вреда. Я посмотрел назад, когда ты удирал, и видел, как она поднималась.
Роман смотрел на мистера Барона, пока сказанное доходило до него. Сассафрас тоже обернулась, чтобы посмотреть на мистера Барона. Оба они, внезапно онемевшие, — он в своей енотовой шапке на манер Дэвида Крокетта, и она в красной шапочке, венчающей длинное черное лицо, — выглядели как люди из другого мира.
— Вы знали, что я не причинил ей вреда, и продолжали уговаривать меня удрать, — низкий южный голос Романа звучал угрожающе.