— Две пули прошли через тулью шляпы, — заметил Могильщик, оглядывая лежащего. Он лежал на животе, и пули еще плотнее приколотили шляпу к голове.
— Две в левое плечо и одна в шею слева, — сказал Эд Гроб. — Кому-то очень нужно было прикончить этого парня.
— Ни один человек не смог бы его переиграть, коли у него в руках оружие, — констатировал Могильщик.
— Сдается мне, что два или более пистолетов стреляли с места как раз напротив того, где залег Каспер, а третий вел перекрестный огонь из машины, стоящей на обочине.
— Верно, — согласился Эд Гроб, считая пулевые отверстия в стальном подоконнике. — Кто-то использовал автомат и промахнулся все десять раз.
— Этот парень лежал, прижавшись к земле, и стрелявший из машины палил поверх, но это позволило тем, кто находился напротив, прикончить его.
Могильщик кивнул:
— Этот парень знал свое дело, но они его переиграли.
— Сюда! — позвал лейтенант Андерсон.
Он, Хаггерти — белый детектив из участка и два патрульных копа стояли вокруг темнокожего человека, распростертого без сознания на обочине.
Могильщик и Эд Гроб, проходя, мельком взглянули на второй труп.
— Знаешь его? — спросил Могильщик.
— Один из этих мальчиков-девочек, — сказал Эд Гроб.
Когда они приблизились к стоящим, детектив Хаггерти ощерил зубы в ухмылке:
— Всякий раз, как я вижу этих здоровенных детин, они мне напоминают двух свинопасов, затерявшихся в большом городе.
Могильщик скользнул по нему взглядом:
— Дежурная шуточка.
Эд Гроб проигнорировал его.
Оба они глядели вниз на лежащую без сознания фигуру. Человек был перевернут на спину, и под голову ему вместо подушки подложили его собственную шляпу-котелок. Руки его были сложены на груди, глаза закрыты, и лишь по тяжелому дыханию можно было понять, что он еще не умер.
Он был одет в светло-голубое кашемировое пальто с лацканами ручной вязки и накладными карманами. Пиджак скрывал черный шелковый шарф, обмотанный вокруг горла. На нем были брюки из темно-голубой фланели в тонкую белую полоску. Наряд завершали практически новые туфли из телячьей кожи.
У него было широкое, мягко очерченное лицо с квадратным, агрессивно выглядящим подбородком. Черная кожа ухожена массажем и кремами, а короткие курчавые снежно-белые волосы заботливо расчесаны. Выглядел он впечатляюще.
— Каспер смотрится свежим, — сказал Эд Гроб с ничего не выражающим видом.
— Его оглушили ударом под левое ухо, — констатировал лейтенант Андерсон.
— Как, по-вашему, все это случилось? — спросил Могильщик.
— Выглядит так, словно Холмс ограблен, но всего остального пока себе не представляю, — сказал Андерсон.
— Ну а вон тот парнишка у двери, должно быть, выбежал из бара посмотреть, как летают пули, — пошутил Хаггерти, развлекаясь своим собственным юмором.
— Одну он не заметил, — добавил белый коп, ухмыляясь.
Андерсон взглядом стер его ухмылку.
— Кто этот человек с пистолетом? — спросил Эд Гроб.
— Мы еще не опознали его, — сказал Андерсон. — Не стали переворачивать тело. Ждем бригаду из отдела по расследованию убийств.
— Что говорят свидетели?
— Свидетели?
— Кто-то в баре должен был видеть, как все произошло.
— Да, но мы не рассчитываем, что кто-нибудь из них признается, — сказал лейтенант Андерсон. — Ты ведь знаешь, как бывает, когда убит белый человек. Никто не хочет быть замешанным. Я вызвал фургон и собираюсь забрать их всех.
— Позвольте мне сперва с ними побеседовать, — сказал Эд Гроб.
— О’кей, попытайся.
Эд Гроб двинулся ко входу в бар, который охранял белый патрульный.
Могильщик вопросительно смотрел на белого мужчину в гражданском, который протиснулся в круг полицейских, стоящих вокруг неподвижной фигуры на асфальте.
— Это мистер Зазули, — объяснил лейтенант Андерсон. — Он оказался тут сразу же после перестрелки и позвонил в участок.
— Что он видел? — спросил Могильщик.
— Когда я подоспел сюда, все разбегались, — сказал мистер Зазули, быстро мигая глазами, увеличенными толстыми линзами очков в роговой оправе. — Два человека лежали прямо тут же, где вы их видите, и вокруг ни признака полиции.