— Не ругайся, — сказал Маран. — Пойдем лучше посмотрим, что за птицу добыл нам Мит.
Холл дворца был пуст. Собственно, дворец весь казался необитаемым. И неохраняемым, хотя и то, и другое было иллюзией, просто сотрудников в посольстве значилось всего с десяток, а охрану обеспечивала автоматика.
— Посмотри-ка, кого я подстрелил, — сказал Мит Марану, кивая на неподвижного мужчину, которого они с Сантой положили на пол и перевернули на спину.
Маран подошел, посмотрел тому в лицо и присвистнул.
— Вон оно что! Тогда понятно. А я-то диву дался, как это Песта так быстро откопал нужного человека.
— Кто это? — спросил Дан.
— А ты взгляни. Узнаешь?
— Конечно, — сказал Дан растерянно. — Это же Корса!
— Собственной персоной. Второе лицо в Охране. Правая рука Песты.
— Ну ставки пошли! — сказал Поэт изумленно.
— Что с ним делать? — спросил Мит. — Допрашивать бесполезно, он все равно ни слова не скажет.
— Это мы еще посмотрим, — усмехнулся Маран жестко.
Он огляделся, увидел открытую дверь одной из комнат нижнего этажа, проверил, убедился, что комната пустует, и приказал:
— Тащите его туда. Я сейчас вернусь.
Он поднялся наверх и ровно через три минуты вошел в помещение, куда перенесли пленника, с тем маленьким плоским чемоданчиком, который ему в космопорту передал шеф. Проведя над замком рукой, он откинул крышку и вынул из чемоданчика станнер непривычной формы с утолщенным дулом и двойным регулятором.
— SN, что ли? — спросил Дан, вглядевшись.
Маран кивнул. Дан посмотрел на оружие с уважением. Это была новейшая модель, сочетание станнера с нейтрализатором, полиция ревниво берегла секрет и само оружие.
— Мит, — сказал Маран, — сядь в угол и все время держи этого типа под прицелом. — Затем повернул регулятор и провел стволом вдоль неподвижного тела пленника. Тот дрогнул и зашевелился.
— Сядь на стул, — велел Маран, отходя и сам садясь в кресло.
Корса молча поднялся с пола и сел, куда сказали. Это был коренастый, крепкий мужчина средних лет с черной шевелюрой и резкими чертами лица. Он выпалил, не дожидаясь вопросов:
— Вам от меня ничего не узнать! Не теряйте зря времени!
Маран улыбнулся:
— И если ты думаешь, что меня кто-то послал, ошибаешься! Я сам решил с тобой поквитаться! Я тебя ненавижу!
— Это я знаю, — сказал Маран спокойно. — Как, впрочем, и то, кто тебя послал. Знаю и, почему. Это меня не занимает. Мне интересно одно: где Ричард Олбрайт? И ты мне это сейчас скажешь.
Лицо Корсы окаменело.
— Послушай, — сказал Маран все так же спокойно, — у меня есть средство заставить тебя говорить. Если ты через три минуты не ответишь на мой вопрос, я пущу его в ход. Только и всего. Просто тогда ты скажешь гораздо больше.
— Можете разрезать меня на куски! — заявил Корса гордо.
Маран вздохнул.
— Ты, Корса, меня знаешь уже лет пятнадцать. Разве я когда-либо резал подследственных? Пусть даже убийц и бандитов. Ударил кого-то?
Корса промолчал.
— Минута прошла, — заметил Маран. — Так вот, резать тебя никто не станет. Но говорить ты будешь.
— Не буду.
— Будешь. Две минуты. — Маран снова открыл чемоданчик и вынул из него крохотный стекловидный кубик. — Три, — сказал он. — Ну как?
Корса демонстративно сжал губы.
— Держите его, чтобы не брыкался, — сказал Маран Санте и Дану, и когда те крепко взяли Корсу за руки, подошел и прижал к его виску кубик. Через две секунды кубик исчез. Всосался в височную артерию. Маран снова сел и спросил:
— Так где Ричард Олбрайт?
— В Крепости, — ответил Корса после короткой паузы.
— Где именно?
— В подвалах.
— Номер!
— Семьдесят два.
Маран в задумчивости потер щеку. Удивленный Поэт вопросительно посмотрел на Дана, а тот повернулся к Марану:
— Либерин?
— Да, — ответил Маран машинально и спросил Корсу:
— Его стерегут?
— Стерегут.
— Сколько человек?
— Было четверо. Теперь наверняка больше, но сколько в точности, не знаю, — сказал тот и добавил: — Будь ты проклят!
— Теперь ты понял, с кем вы взялись шутки шутить? — спросил Маран. — Я не себя имею в виду.
— Подонок! — произнес Корса зло. — Предатель! Сначала Изия предал, потом Лигу, потом родину свою, а теперь и планету! Землянам служишь? Против своих!
— Ты мне не свой, — отрезал Маран. — И Песта мне не свой. И банда ваша, именуемая Лигой. А что до Бакнии и Торены, не тебе судить, предаю я их или спасаю.