— Добрый день. Извини, что беспокою тебя на отдыхе, но нам необходима твоя помощь.
Он неожиданно подвинулся, и Дан увидел невеселое лицо президента.
— Здравствуйте, — сказал тот. — Вы не могли бы подъехать сюда?
— Здравствуйте, — ответил Маран. — Что-то случилось в Бакнии?
Президент изумленно поднял брови, потом сказал:
— Да. В Бакнии. Похищен Олбрайт.
— Олбрайт?!
— Посол Земли в Бакнии Ричард Олбрайт. Вы ведь с ним знакомы?
— Да. — Маран встал. — Мне понадобится минут сорок.
— Я тебя встречу внизу, в холле, — сказал Железный Тигран.
— Зачем? — удивился президент. — Я пошлю секретаря.
— Нет, я сам, — сказал шеф настойчиво. — Через сорок минут? Успеешь?
— Успею. Я возьму с собой Дана? — добавил Маран то ли вопросительно, то ли утвердительно.
— Возьми.
Выключив монитор, Маран повернулся к Дану.
— Ты одет. Вызови ракетное такси. Я буду готов через десять минут. Приму душ, побреюсь.
— Кофе хочешь?
— На кофе времени уже не хватит.
— Я попрошу Нику сделать нам термос. Выпьем по дороге.
— Ладно.
Маран вышел, а Дан сел к «фону». Он как раз успел вызвать такси, предупредить Нику и надеть поверх рубашки пуловер, когда Маран спустился вниз. Свежевыбритый и причесанный, он уже выглядел совсем иначе, правда, надеть костюм или галстук он и не подумал, а был, как обычно, в свитере и куртке. За ним шла Наи, она зябко куталась в большой пушистый жакет, наброшенный на тонкую блузку, неприбранные волосы беспорядочно падали на спину и грудь. Лицо ее показалось Дану странным, почему, он понял у двери, когда она вдруг разрыдалась, прильнув к Марану.
— Не хочу, — отчаянно говорила она сквозь слезы. — Не хочу. Не хочу! Тебя там убьют!
— В Ассамблее? — несколько искусственно удивился Маран.
— В Бакнии!
— Я еду не в Бакнию, а в Ассамблею, — попытался урезонить ее тот, но она только замотала головой. — Не ври мне!
Маран вздохнул и поцеловал ее в лоб.
— Меня ждут, — сказал он тихо. — Ну пожалуйста, успокойся.
— Ты не уедешь, не простившись?
— Не говори глупостей! — Маран высвободился, провел рукой по ее волосам и выскочил за дверь.
Дан последовал за ним, обменявшись коротким поцелуем с Никой.
Такси уже ждало, сев, Маран включил связь с диспетчером и сказал:
— Срочный вызов в Ассамблею. Прошу коридор. — И услышав код, торопливо набрал его. Такси пошло резко вверх, отыскало предоставленный коридор и, быстро набирая скорость, понеслось вперед.
Маран всю дорогу молчал, только наливал чашку за чашкой приготовленный Никой кофе себе и Дану, больше себе, потому что Дан уже опустошивший сегодня две солидные кружки, от третьей чашки отказался. Он и сам молчал, думая об Олбрайте, как тот пришел знакомиться в штаб-квартиру Разведки, как внимателен и дружелюбен был в Латании, как четко и разумно говорил в Старом зале, как перешел на «ты» и стал вести себя по-приятельски…
Войдя в широкие стеклянные двери, ускользавшие в стороны торопливо и словно с подобострастием, они тут же увидели Железного Тиграна, медленно прохаживавшегося по холлу. Он тоже сразу заметил их, быстро подошел, протянул электронные карточки-пропуска и сказал:
— Отойдем на минуту.
Народу в холле было немного, и они легко нашли уголок, где можно было перекинуться парой слов, не опасаясь лишних слушателей.
— Ты даже представить не можешь, — сказал шеф, грустно глядя на Марана, — как я не хочу, чтобы ты летел на Торену. Наверно, ничего на свете в данный момент я не хотел бы меньше. Ты ведь для этих подонков, как кость в горле. Но, Маран, слишком многое поставлено на карту. Вплоть до самого контакта. Я уже не говорю о дальних перспективах. Ты ведь знаешь, у нас очень сильны изоляционисты. Эта история для них просто находка. И, как назло, накануне выборов в Ассамблею!
— Я все понимаю, — сказал Маран. — И готов лететь.
Шеф вздохнул.
— Пойдем. Президент ждет.
Кабинет президента был невелик, куда меньше их комнат на вилле, и обставлен без роскоши. Не «Континенталь», подумал Дан, машинально окидывая взглядом светлое помещение с большими окнами, мебель в котором была отнюдь не из натурального дерева и кожи, как и выстилавший пол ковролин вовсе не напоминал персидский ковер. После того, как почти век назад был принят закон, ограничивающий расходы на содержание административных институтов и организаций, оплачиваемых из бюджетных средств, кабинеты чиновников лишились атрибутов роскоши, стали функциональными, но не претенциозными. Да и жалование президента вряд ли намного превосходило его, Дана, оклад, не говоря о гонорарах за экспедиции, и уж наверняка не дотягивало до ставки Командира Разведки. Вообще Разведка была самой высокооплачиваемой из организаций, содержавшихся на деньги налогоплательщиков. Так что неизвестно, был ли Президент Ассамблеи финансово более независим, чем он, Дан. И все же Дан слегка робел в присутствии человека, может, и не обладавшего большой властью, но представлявшего, пусть и символически, население Земли. Не то Маран. Он держался так же непринужденно, как всегда и везде. Дан в очередной раз позавидовал его способности никогда и не перед кем не смущаться… Правда… Он вспомнил, как Маран покраснел тогда, на Палевой, когда шеф заметил подаренный Наи медальон. И однако это был единственный случай, а сейчас он вел себя с президентом, как равный. Без всякого подобострастия пожал протянутую руку и уселся в предложенное кресло свободно и раскованно, как обычно. Впрочем, ему, как и Дану, да и самому президенту, сразу пришлось подняться, потому что в кабинет вошли еще двое, директор ВОКИ, которому Дана уже как-то представляли, и министр по внеземным делам, человек новый, как и его должность и все его ведомство, созданные несколько месяцев назад. После обмена приветствиями и представлений все наконец расселись, но президент опять-таки не приступил прямо к делу. Вначале он многословно и церемонно извинился перед разведчиками, что прервал их отдых, а потом сказал: