Теперь только бы научиться этой силушкой пользоваться. Аппаратуру в доме неделю учил, идиотов, чтобы понимали мои голосовые команды и жесты, а теперь только на порог, как кофемолка сама начинает готовить кофе, жвачник врубается и торопливо, пока не побил, ищет спортивные каналы, а комп понимает не только любую команду, как бы тихо или хрипло ни сказал, но и любой небрежный жест, даже мою мимику.
То же самое и сейчас, когда курсор волоку по экрану с таким усилием, словно пароход по Волге, а потом то ли планшет поймет, что я хочу, и приноровится ко мне, то ли я смогу формулировать быстрее и проще…
Окрыленный успехом, хотя какой он на фиг успех, я перевел взгляд на выключатель, его четко вижу в темноте, долго тужился, сопел, пыхтел и сжимал кулаки, пытаясь включить-выключить свет, воздействуя не на выключатель, это трудно, а на крохотный волосок, что в миллиметре от другого волоска.
Наверное, если бы получилось, я бы затрепетал в восторге, мы так часто стремимся к тому, что потом никогда не пригодится, но, увы, свет не вспыхнул, что-то я размечтался…
Мать обернулась, заслышав мои шаги.
— Уже поспал? Молодец. Сон — это теперь нам необходимо в наше сумасшедшее время. Во сне что-то там восстанавливается. Главное, старость затормаживается.
— Как раз дотянем до поголовного бессмертия, — согласился я. — Нас в нем так ждут, так ждут…
— Кстати, — сказала она, — Константин и Фархад звонили. Хотели и с тобой пообщаться, но я сказала, что ты очень занят.
— Что хотят?
Она вздохнула:
— Просят повлиять на Дениса. Похоже, он в самом деле регрессирует! Кто бы подумал…
— Что с ним?
Она почти прошептала трагическим голосом:
— Он хочет сделать анализ ДНК своему ребенку!
— Блин, — вырвалось невольно, — что это с ним? Вроде бы трансгуманист…
— Вот-вот! — сказала она с жаром. — Как можно в наше время допускать такую дикость?.. Может быть, обратиться к Медведеву? Пусть повлияет?
Я подумал, покачал головой.
— Ты же знаешь Денисика. Если закусил удила, ему и Лига Наций не указ, не то что Данила. А чем его так обидели?..
— Не знаю, — отрезала она. — В любом случае это дикость!
Я пробормотал:
— А если это для него только предлог?
Она посмотрела с изумлением.
— Чтобы расстаться? Но разве для этого нужны предлоги?
— Мы все меняемся, — заверил я. — Может быть, Денис начинает пересматривать взгляды.
— Это ты изменился, — сказала она неожиданно. — А чтоб Денис… скорее горы, как гуси за кормом, сбегутся к Мухаммаду.
— Чего они решили, что могу повлиять я? Похоже, ты тоже так думаешь?
Она пожала плечиками.
— Не знаю. Ты быстро меняешься, мой мальчик. А Денис тебя всегда уважал как друга…
— Лучше не надо, — сказал я опасливо.
— Почему?
— Это налагает, — объяснил я. — Не хочу. Лучше налагать буду я. А то и вовсе класть. Я люблю класть на все. Как демократ и общечеловек, потому что ценность — это я. Главное — беречь здоровье, не переедать, отказаться от вредных привычек… и что-то еще, забыл.
Она кивнула.
— Да-да, теперь нам много приходится держать в голове. Скорее бы имплантаты с обещанными петабайтами памяти, чтобы туда все складывать… Так что, постараешься повлиять? Он же скоро вообще станет пещерным человеком!
— Хорошо, — пообещал я. — Поговорить постараюсь. Но не обещаю. В наше время никто никому ничего не обещает. Время такое.
— Да, — согласилась она печально, — обещать — это пережиток старины. Как и слово чести, достоинство и прочее, что тяжелым бременем висело на человеке… Хочешь попробовать пирожки из сыра с орехами? Я сама приготовила по своему рецепту!
— Давай, — согласился я опасливо. — У меня хороший желудок.
Пока она вытаскивала из духовки и раскладывала по тарелочкам, я думал, как быстро мир пришел к тому, что определять отцовство по ДНК — средневековое варварство и ущемление женских прав. Неотъемлемых. Так это называется. Всякий раз когда придумываются новые права, то сразу объявляются железобетонно неотъемлемыми, а там, глядишь, и в самом деле становятся.
Никто из нас не хочет выглядеть дикарем, потому и с проблемой отцовства пришлось смириться и даже улыбаться. Определять ДНК ребенка — это сегрегация какая-то. Расизм даже. И неуважение к женщине. Непочтение и нарушение ее прав и свобод.
Быстро становится нормой, когда женщина даже сама не знает, от кого забеременела. Но если уж забеременела, то нужно выходить замуж, чтобы мужчина разделил с нею трудности и финансовые заботы о рождении и воспитании ребенка.