Всё прошло душевно. Закончилось тоже хохмой. Англичанка Кристина, ростовская модница, чтобы я на новом месте в грязь лицом не ударила, решила научить правильно красить губы.
– Девочки и мальчики, а сейчас поиграем, – тараторила она, расставляя перед нами помады и подводки. – Дело это не простое, зато приятное.
Дурачась и исходя словами, она стала рисовать нам губы и делала это, надо сказать, очень быстро и озорно. Вскоре все смотрелись в карманные зеркальца и смеялись до красноты лица. Мужчины тоже получили по паре губ и изумлялись преображению, кривлялись и гримасничали. Мы вели себя как дети и не замечали этого.
* * *
По тропинке через лес к университету я не шла – летела, сбывалась моя мечта. О предстоящих экзаменах не думала ни одной минуты, и, как оказалось, напрасно. В руках у меня был лёгкий чемоданчик и маленькая сумочка, приютившая новую вещицу – косметичку с помадой.
Лес был как храм: его громадные сосны уходили в небо, и там их кроны соединялись. Открытое полуденное солнце сеялось через сетку ветвей, доходя до земли в виде золотой пыли. Она проходила через меня. Было тепло, радостно и немного ёжило.
Несмотря на отличное настроение, мне не хватало уверенности в себе, я шла сдавать документы в приёмную комиссию, хотелось предстать во всём блеске. Кристинин урок, помада и зеркальце сделали своё дело – с такой красотой хоть на штурм Эвереста! Из блаженного небытия меня выхватил женский голос:
– Абитуриентка… поступать приехала.
Передо мной стояла невысокая коренастая женщина с толстым портфелем. Как она подошла незаметно, ума не приложу. Профессорша, наверно. Она улыбалась, но как-то нехорошо.
– Да. Вот… приехала.
– Помада, которой ты наваксилась, сделала твоё лицо глупым и вульгарным. На, вытри.
Она подала мне чистый платок.
– Красота – материя деликатная… Возможно, тебя здесь научат этому. Надеюсь, ты не обиделась, – спохватилась она, увидев мои глаза полные непролитых слёз, – а впрочем, это неважно!
И пошла дальше, помахивая своим толстобрюхим портфелем, оставив меня в злом столбняке.
Нельзя описать словами, как поразил моё чувствительное существо её грубый удар. Всё рухнуло, и обломки сыпались и сыпались: кололи меня, били, обволакивали пылью. Грохот раздавался внутри и снаружи. Было трудно дышать, и хотелось не быть. Оставив на тропе злосчастную косметичку, ненавистный артефакт мимолётного счастья, я как раненое животное, поползла в заросли.
Найдя укромное место, бросила чемодан, улеглась рядом и дала волю слезам. В их солёной воде проплывали мысли:
– Вот и понадобился обратный билет… Директор как в воду смотрел. Наколдовал… Да как она смела… Я взрослая… Не хочу, не хочу, чтобы меня такие учили! Она просто из зависти … А может, отравилась плохой едой! А вдруг болеет неизлечимым? Уеду… Сейчас же!
Успокаиваясь, я услышала робкий знакомый голос добро бубнящий вне меня:
– А как быть с моей задачей?
– Где взять уроки, что я наметила?
В полной растерянности я пересматривала сложившуюся за несколько лет картину преображения. Университет был тем сундуком сокровищ, к которому меня неудержимо влекло. Разбуженный ум, крутил и крутил вопросы, на которые я искала ответы:
– Кто я на самом деле?
– Откуда пришла и куда уйду?
– Есть ли смысл у жизни?
– Что делать, чтобы приносить пользу?
Сказки глубоко прятали истину, говорили о ней обиняками; писатели, продираясь через дебри отношений и чувствований, лишь намечали путь к ней; стихи – слишком метафоричны и увёртливы; философы малопонятны. Точные науки, мне казалось, подбираются к ответам ближе всего.
Это убеждение и привело на тропу, с которой только что, одним щелчком чуть не столкнула меня учёная дама.
Голубые купола Бухары.
У меня появилась подруга. Её звали Алла. Она всегда что-нибудь читала, наматывая на палец кудрявую прядку волос, или обдумывала прочитанное, ни на что не реагируя. Надо было дотронуться, чтобы пробудить её. Тогда она улыбалась всем лицом. Приветливо. Проникающе. Призывно. Мечтательно. Нежно. Светло. Шаловливо. Меня её улыбка завораживала, как всё необычное и удивительное.
Знакомство произошло случайно. Что ещё мы можем сказать, когда абсолютно не умеем распознавать то, что происходит с нами и вокруг нас! Причины так надёжно упрятаны.
Мы позже всех получили направление на заселение в общежитие. Оставалась незанятой однокомнатная квартира на первом этаже, как раз на двоих. Она училась в группе филологов. Вскоре выяснилось: её как и меня безудержно манит Восток. Проклюнувшийся интерес к мистике звал туда, где люди давно пытались уловить единство всех вещей. Киножурнал перед фильмом "Ночи Кабирии" подсказал адрес: “Голубые купола Бухары”.