— Да, папа, — кивнула девочка, глядя Марку в глаза. — Там я прожила сорок с хвостиком лет и погибла, спасая детей, попавших в аварию.
— Своих детей? — спросил мистер Грейнджер, внимательно отмечая реакции немного нервничающей дочери.
— Нет, папа, просто увидела перевернутую машину, ну и… — Гермиона помолчала. — Но я все равно та же Гермиона… Ну, почти.
— Понятно все с тобой, доченька, — улыбнулся папа, ощущая гордость за нее. — Не дрожи, не будет тебе наказания, — он увидел, как расслабилась девочка. — Опасалась, да?
— Думала, что довела тебя, — улыбнулась девочка. — А по попе не хочется, как ты понимаешь, но если доведу, скажи. Один раз можно.
— Ладно, коллега, — сменил неприятную ему тему доктор Грейнджер. — Что по пациенту скажешь?
— А что тут скажешь… — Гермиона помолчала, становясь доктором. — Таких опекунов в проруби топить надо. Идти ему некуда, только разве что… — она с надеждой посмотрела на отца, на что он кивнул, вызвав широкую улыбку дочери. — По сути, недокорм, недостаток всего, опасность остеопороза и, навскидку, ювенильный ревматоидный артрит, только при нем бывают нормальные анализы. Я не понимаю! — повысила голос девочка. — У кого-то отменили мозги или в Великобритании уже рентген недоступен? Чего проще-то!
— Заметно, что ты профессионал, — произнес улыбающийся доктор Грейнджер. — Тебя бесит непрофессионализм.
— Да как он может не бесить-то, — вздохнула Гермиона. — В общем, лечение я назначила, наблюдаем сутки-двое, потом будем решать, но он вполне может и дома полежать, я поухаживаю, а то больница — это деньги, кто его знает, как у него со страховкой…
— Умница, доченька, — мистер Грейнджер, не сдержавшись, поднялся и сгреб пискнувшую девочку в объятия. — Таким ребенком можно и нужно гордиться. Иди, заполняй на него карту, я подпишу.
— Ура! — воскликнула Гермиона, уносясь в ординаторскую.
Мистер Грейнджер сидел за своим столом и думал о том, что доченька повзрослела, оставаясь все такой же любимой маленькой принцессой, ведь коллегой она становилась, это было очень хорошо заметно, когда любимая дочь становилась врачом, а когда возвращалась к состоянию «любимая папина принцесса». С опекунами мальчика надо будет что-то сделать, впрочем, насколько мистер Грейнджер знал таких людей, они будут рады передать опеку.
Часть 6
Быстро надиктовав медсестре данные, которые нужно внести в медкарту, Гермиона присела отдохнуть и подумать, пока женщина приводила формуляр в установленный вид. Великобритания отличалась от России тем, что заполнением бумаг занимались отнюдь не врачи, а младший медицинский персонал, что, несомненно, сильно облегчало жизнь. Впрочем, насколько девочка знала, так было во всей Европе.
В ординаторскую входили доктора, с добродушным интересом смотревшие на одиннадцатилетнюю дочь своего шефа, одетую в хирургический костюм. Несмотря на то, что она уже показала свои знания и умения, относились к ней, как к знающему, понимающему, но ребенку — с теплом, но без высокомерия. Доктора знали, как легко убить в ребенке тягу к знаниям, ибо были детскими докторами. Вошедшая в ординаторскую медсестра положила перед Гермионой результаты анализов, не удержавшись и погладив девочку, которая отреагировала на ласку, как ребенок, но после явно собралась и стала серьезной.
— Так, — произнесла девочка. — Этого следовало ожидать, мальчик же. Ага, а вот это неожиданность…
— Что-то случилось, коллега? — спросил Гермиону попивавший кофе доктор в возрасте.
— Пожалуй, нет, — медленно проговорила девочка. — Пациента, похоже, не кормили совсем, дефицит всего, отсюда и аритмия.
— Это как? — удивился доктор, привлекая внимание коллег, которые подошли поближе.
— В анамнезе у нас, — Гермиона заглянула в блокнот. — Побои, недостаточное питание. А по анализам — ниже нормы и калий, и магний, и кальций, и… Видите? А вот этот параметр показывает активность сердечной недостаточности, которой не может быть на данном этапе артрита, если только… — девочка задумалась.
— Может, болезнь Стилла? — поинтересовался кто-то.
— Нет, титр отрицательный[4], — автоматически ответила задумавшаяся девочка. — Или неполный анамнез, или я что-то пропустила. Но на рестрикцию[5] это не похоже… Проснется, надо будет рентген легких сделать, как же это я так не подумала…
Гермиона расстроилась почти до слез, отчего доктора принялись чуть ли не хором ее успокаивать и поддерживать. Девочка, чувствуя такую поддержку, улыбнулась, ей было комфортно в таком коллективе, а докторам отчего-то стало теплее на душе. В этот момент в ординаторскую зашел сильно задумчивый коллега. Он явно не видел, куда идет, и был глубоко погружен в свои мысли.