Мантии, палочка, учебники, аптека — все пролетело бы абсолютно незаметно, если бы не обморок Гарри прямо на Косой Аллее, вызвавший всеобщее порицание и обещание наказания. И в этот момент волшебный мир перестал быть сказкой в глазах Гарри. Ему даже захотелось в знакомый до последней досточки чулан, подальше от таких профессоров, как МакГонагалл, но мальчику просто некуда было идти.
Профессор аппарировала мальчика обратно вместе с вещами, подробно объяснила, как пройти на платформу, и исчезла. А Гарри попытался затащить тяжелый сундук в дом. С первого раза это не получилось, но он не сдавался, пробуя еще и еще, пока, наконец, не смог…
— Ну что, скоро ты исчезнешь из нашей жизни? — зло поинтересовалась Петунья.
— Очень надеюсь, — ответил мальчик, пытаясь разогнуть сведенные от нагрузки пальцы. — Как бы я хотел вас всех больше никогда не видеть…
— Вот чтобы не возвращался! — произнесла на это тетя. — А то в приют сдам!
— Да лучше уж в приюте… — прошептал Гарри. — Может быть, там хотя бы поверят…
Странное дело, но его вера в то, что боль ему только кажется, пропала, как только он перестал пить таблетки. Хотя тетя проверяла, сунул ли мальчишка их в рот, но тот научился засовывать таблетки под язык и выплевывать потом в унитаз. Его суставы были теплыми, иногда горячими, Гарри считал, что такое казаться не может. Значит, на него просто всем наплевать.
Последний месяц перед школой был сложным, но не невозможным. В основном, по мнению Гарри, ему жилось сравнительно комфортно, потому что дядя Вернон оставался в больнице, и мальчика никто не пытался больше избить. За одно это он был благодарен той силе, что жила в нем. Вот только одного не понимал Гарри Поттер — почему она не вмешалась раньше?
Он притерпелся к боли и научился работать руками так, чтобы она не терзала его, но вот что его ждет в школе магии — мальчик не знал. Он надеялся на то, что наказания там обычные, а не какие-нибудь магические, которых он может и не выдержать. Сам еще не понимая, Гарри опасно близко подошел к той самой черте, за которой никаких желаний уже не бывает. Психика ребенка могла сдаться в любой момент.
Когда опять стало трудно дышать, Гарри лишь сжал зубы, заставляя себя дышать размеренно, но не преуспел в этом, потеряв сознание. Видимо, в спертом воздухе чулана было слишком мало кислорода. По крайней мере, так подумал Гарри, когда очнулся, но выбраться не смог — Петунья заперла чулан на замок, что, впрочем, ей не помогло. Паника обуяла мальчика, вообразившего, что сейчас он задохнется, и дверь чулана куда-то исчезла.
Внутрь хлынул живительный воздух, показавшийся таким прекрасным, отчего паника сразу же улеглась, и сильно утомившийся Гарри смог спокойно уснуть. Утром Петунья была, конечно, недовольна, но это был последний, как она надеялась, день мальчишки в ее доме — вполне можно было и потерпеть.
Попасть на поезд было бы очень сложно, но Петунья вызвала мальчику такси, желая поскорее от него избавиться, а таксист, увидев покрасневшие руки Гарри, помог ему с сундуком. Посторонние люди, видя мальчика, старались ему помочь и верили в то, что это не выдумка. Красные, начавшие деформироваться кисти, прихрамывание и прикушенная губа говорили о том, что мальчику больно. Почему-то посторонние люди в это верили, а так называемые «близкие» — нет.
— Мальчик, тебе помочь? — подошел к Гарри полисмен.
— А можно? — встретив наполненные надеждой большие зеленые глаза, полисмен улыбнулся.
— Конечно, можно, — он подвез багажную тележку, легко поставил на нее сундук и поинтересовался: — С тележкой справишься, или до поезда проводить?
— Нет, спасибо большое! — обрадовался Гарри. — Дальше я сам.
— Самостоятельный какой, ну, доброй дороги, — пожелал полицейский на прощанье.
Провисая на тележке, перенося на нее свой вес, мальчик упрямо шел к разделительному барьеру. Путь был тяжел, но Гарри шел так, как будто от этого зависела его жизнь.
— Привет, — услышал он голос какой-то девочки и, повернувшись, чуть не упал. На него смотрели большие карие глаза, в которых плескался интерес.
— Привет… — прошептал Гарри, мучительно стараясь не расплакаться от вспыхнувшей с новой силой от неловкого движения боли.
Часть 3
Экзамены пролетели незаметно, впечатленные чиновники решили не затягивать, особенно когда девочка поинтересовалась, можно ли учиться экстерном.
— Но, мисс Грейнджер, зачем это вам? — удивился чиновник, разглядывая девочку.