— Пап, тащи кресло, — попросила Гермиона, стоило только автомобилю припарковаться. — Я вообще не представляю, как он ходил, но пытать его сейчас я необходимости не вижу.
— Хорошо, доченька, — мистер Грейнджер решил дать возможность любимой дочке набить все шишки самостоятельно, он-то думал, что она это все изучила по книгам…
Гарри хотел отказаться от кресла, но с девочкой Гермионой оказалось абсолютно невозможно спорить. Через некоторое время кресло-каталка двигалась в сторону отделения. Девочка шла рядом, здороваясь с докторами.
— Папа, ты Гарри переодень… Ну, или я могу переодеть, но мне надо помыться и одеться, подождешь? — проговорила она, не ожидая ответа и устремляясь в сторону ординаторской.
От того, как все завертелось, у Гарри даже немного закружилась голова, но он решил довериться этой странной девочке, потому что выбора у него все равно не было. Возвращаться к Дурслям было страшно, ехать в Хогвартс таким… Он просто устал от всего, поэтому, когда мистер Грейнджер осторожно переодел мальчика, стараясь не сделать больно, Гарри просто не выдержал. Он содрогался в рыданиях, стараясь спрятать лицо в подушку, кусая одеяло, чтобы никто не услышал, не увидел этого, но мистер Грейнджер все понял. Завернув мальчика в одеяло и присев на кровать, он держал Гарри в своих руках, пока тому не стало легче. А потом пришла Гермиона, сразу понявшая, что случилось, но никак на это внешне не отреагировавшая.
— Сейчас мы сначала снимем боль, хорошо? — спросила девочка Гарри. — А потом будем тебя возить и исследовать, потому что нужно понять, отчего у тебя это.
— Хорошо, — несмело улыбнулся мальчик. — Как скажешь.
— Люблю послушных пациентов, — улыбнулась Гермиона и принялась оборачивать суставы теплом, смазывать их чем-то, отчего боль уходила, растворялась, будто пропадала. — Нет, ну какие изверги, а? Папа, я хочу знать фамилию того коновала, что приговорил ребенка.
— И что ты с ним сделаешь? — улыбнулся мистер Грейнджер, наблюдая за точными, уверенными движениями понимающей, что делает дочери.
— Вазэктомию, — коротко, но непонятно для Гарри ответила девочка. — На травматическую у меня сил пока не хватит, а секатором — вполне.
— Кровожадная ты моя, — приобнял девочку Марк Грейнджер. — Потом надо будет поговорить.
— Потом поговорим, — согласилась Гермиона, понимая, что у папы есть вопросы, потому что выучить медицину по книгам — это не смешно.
Когда боль совсем утихла, Гарри совсем расслабился, мгновенно засыпая. Он давно уже не спал так — чтобы не болело и чтобы не было страшно. Убедившись, что ребенок уснул, мистер Грейнджер тихо сказал дочери:
— У него следы и много. Похоже, пацана лечили ремнем или еще чем похуже, так что учти.
— Папа, а почему ты доверил его мне? — вдруг спросила Гермиона, понявшая, что ее смущало.
— Я не знаю, что с тобой случилось, доченька, — улыбнулся папа. — Но ты врач, профессионал и мой коллега, а коллеге надо доверять.
Доктор бы просто кивнул, но Гермиона была еще и просто девочкой, поэтому взвизгнула от счастья, повиснув на шее верившего ей папы.
Часть 5
Двое санитаров возили кровать с Гарри на рентген, ультразвуковое исследование, на забор крови, а Гермиона шла рядом с кроватью и собирала анамнез. Марк, сопровождая пациента и дочь, диву давался: девочка в простом разговоре собирала анамнестические данные так, как не каждый врач в этой клинике мог. Марк, например, вот так — вряд ли бы смог, он это очень хорошо понимал. Получалось, что либо дочь — врач от Бога, либо у нее откуда-то взялся гигантский, просто огромный опыт врача-ревматолога, умеющего работать с детьми. В чудеса мистер Грейнджер не верил, поэтому разговор назрел, впрочем, он мог подождать и до вечера.
— А твои родители чем занимаются? — спросила девочка.
— У меня нет родителей, я подкидыш, — ответил мальчик. — Нахлебник, как дядя Вернон говорит.
— То есть ты живешь у родственников? — поинтересовалась Гермиона.
— Лучше бы отдали в приют, — с тоской ответил Гарри, наслаждаясь отсутствием боли.
— Ага… не любят и бьют? — продолжала опрос девочка, фиксируя все, что видела и слышала, в блокнот.
— Не любят… — проговорил мальчик и скривился, что-то вспомнив. — Пока не начало болеть, еще туда-сюда было, но потом отвезли меня в больницу, и там сказали, что анализы в норме, значит, я симулянт.