Пирс взял у нее коробку:
– Заклеивайте коробки скотчем. Их буду грузить я, мисс Пэрриш. Мой вес больше вашего по крайней мере на восемьдесят фунтов. И потом, вы вряд ли доверите мне собирать коробки, поэтому я лучше буду их таскать.
Она положила руки на талию:
– Называй меня по имени. По-моему, мы уже разрушили отношения «адвокат – клиент».
Взяв вторую коробку, он проверил ее вес и решил, что дотащит и третью.
– А по-моему, мы их не разрушили, а переросли. Теперь между нами нет преград. – «Я не отказался бы от преграды в виде стола, на котором лежала бы ты, а я нависал бы сверху и касался бы языком твоего тела». Пирс стиснул зубы. Сексуальные мечты сейчас неуместны. – Тогда и ты называй меня по имени.
Никки чувствовала себя виноватой. Но не до такой степени, чтобы отказаться от помощи Пирса Эйвери. Сначала она собиралась нанять грузчиков. Но после того как Пирс три дня названивал ей в офис и доконал ее своим упорством, она наконец сказала ему, что назначит вторую встречу, если он поможет ей переехать.
На самом деле она не предполагала, что он согласится. Ведь она просто выдвинула ему ультиматум в ответ на назойливую настойчивость. И все-таки он приехал ей помогать. Пирс легко таскал коробки, а она разглядывала его бицепсы и улавливала слабый аромат лосьона после бритья.
Бормоча себе под нос, она закончила собирать вещи, быстро оглядела комнату и спустилась по лестнице, предварительно проверив, нет ли там Пирса. Не хватало еще столкнуться с ним на узком лестничном пролете.
Во время учебы в университете Никки пару раз встречалась с богатыми парнями, но все романы с ними заканчивались по ее инициативе. Она отлично понимала, какая пропасть лежит между ней и ними, чтобы завязывать долгосрочные отношения. В последний раз она встречалась с парнем в Шарлотсвилле два года назад, а не была близка с мужчиной еще дольше.
У Никки было много друзей, она ходила на вечеринки. Но в тех редких случаях, когда у нее было свободное время, она работала.
Никола любила свою работу. Дипломы на стене – не просто показуха. Они – свидетельство ее успеха. Сейчас они лежали в прочной картонной коробке, которую она поставит в свою машину. Остается лишь разобрать вещи на столе. Никки взяла коробки, положила ноутбук в футляр и стала открывать ящики стола.
Пирс стоял в дверях, незаметно наблюдая за женщиной, которая собиралась помочь ему разобраться с тем, во что он не мог поверить. Она работала быстро и методично. Он восхищался ее целеустремленностью и организованностью, каких недоставало ему самому.
Но Никки Пэрриш слишком дотошна. Вот почему она всегда знает, где и что у нее лежит.
Женщина достала из ящика металлический предмет, похожий на фигурку животного.
– Подарок старого друга? – спросил Пирс, входя в комнату и усаживаясь на диван, простонав от облегчения.
Окно у камина было открыто, в комнату проникал легкий ветерок.
Никки прижала статуэтку к груди и настороженно на него посмотрела:
– Я не сентиментальна, мистер Эйвери.
– Мы же договорились называть друг друга по имени. И если ты не сентиментальна, зачем хранишь это в столе?
Справедливый и простой вопрос. Но Никки медлила. Она пожала плечами, повертев статуэтку в руках.
– Это оловянная колли. Кто-то подарил ее мне, когда я была маленькой.
– Так зачем ты ее хранишь, если не сентиментальна?
Она помрачнела:
– Она напоминает мне об особенно плохом дне.
– Логичнее было бы ее выбросить.
Никки угрюмо посмотрела на Пирса:
– Иногда следует помнить о прошлом, даже если оно ранит. Признание своих ошибок не позволяет их повторять.
Его встревожил ее тон. О чем сожалеет Никола Пэрриш? Наверняка она не успела совершить ничего страшного. Пирс хотел продолжить расспросы, но потом передумал. Он повел плечами, чувствуя приятное напряжение в мышцах.
– Наверху все чисто, – сказал он. – В офисе осталась только мебель и то, что здесь.
– Быстро мы управились.
– Нет смысла тратить время.
– Благодарю за помощь, – немного натянуто произнесла она.
Пирс пожал плечами:
– У нас уговор, помнишь? Сегодня я приглашаю тебя на ужин, и ты расскажешь мне, что выяснила.
Никки наклонилась вперед, чтобы бросить статуэтку собаки в коробку, но в последний момент передумала и засунула ее в карман шортов.
– Ужинать не обязательно.
– У тебя был трудный день. Ужин – меньшее, что я могу для тебя сделать.
– Я не одета для похода в ресторан, – сказала она.
– Не важно. Я поеду домой и переоденусь, и ты сделаешь то же самое. Открылся новый ресторан, я давно хотел туда сходить. – Пауза. – Коробки повезем к тебе домой? Я разгружу их быстрее, чем загружал.
Никки покачала головой:
– У меня крошечная квартира. В двух кварталах отсюда я арендовала склад. Если ты не возражаешь, я дам тебе ключ. Когда ты вернешься, я закончу собирать вещи.
Она протянула ему ключи, и ее пальцы коснулись его ладони. Пирс уловил запах ее кожи. На мгновение он представил, как они вместе принимают душ.
Он попятился, стараясь выглядеть как можно непринужденнее. Никки вручила ему листок бумаги с адресом и кодом замка:
– Спасибо.
Стараясь успокоиться, он откашлялся:
– Тебе удалось достать записи из роддома?
Присев на край стола, Никки стала покачивать ногой:
– Вам повезло, что мы живем в век скоростей, мистер Нетерпеливость. Записи мне прислали по электронной почте. Я их распечатаю и принесу на ужин. Мы посмотрим их вместе и, возможно, найдем какую-нибудь аномалию.
Возбуждение Пирса улетучилось, когда он в очередной раз почувствовал, будто случилось нечто ужасное, когда он родился. Неужели он хочет знать правду? Нет. Но выбора у него не было.
– Я скоро вернусь, – сказал он, выходя из комнаты до того, как Никки увидит обеспокоенное выражение его лица. – До встречи!
Разгрузив коробки на складе, Пирс понял, что Никки отправила сюда большую часть документов, которые требовались ей для работы. Она словно хотела побыть от них подальше, пока отдыхает и принимает решение по поводу новой работы.
В чем-то их ситуации похожи. Пирс, уверенный, что его жизнь идет по намеченному курсу, внезапно передал руководство фирмой своему управляющему, чтобы выждать время и примириться с мыслью, что он не родной сын своему отцу.
Пирс поехал обратно, стараясь представить, как отреагирует на правду о своем рождении. Но проблема в том, что он не понимал, по какому сценарию будут развиваться события.
Никки ждала его на крыльце, подставив лицо солнцу. Стильные черные солнцезащитные очки скрывали ее взгляд.
Припарковавшись, Пирс вышел.
– Все сделано? – спросил он.
Кивнув, она протянула ему бутылку с водой:
– Да. Но мне как-то не по себе.
– Почему?
Он присел рядом с ней, их бедра почти соприкасались. Кожа рук и ног Никки была бледной. Трудоголики редко бывают загорелыми.
– Я надеюсь, что поступаю правильно. Мне нравится в Шарлотсвилле, но чего-то не хватает.
– Мужа и детей?
Никки наморщила нос:
– Сомневаюсь. Детям нужно внимание, а я вряд ли изменю свой график работы. Я все время работаю.
– Ради чего?
– Чтобы жить. Реализовывать себя. Зарабатывать деньги. А ты?
– У нас с отцом фирма, организующая отдых на свежем воздухе. Он заставил меня получить диплом в области делового администрирования, но он мне не пригодился. Я не смогу весь день сидеть за столом. Я обожаю рисковать и предпочитаю действовать, а не рассуждать.
Глава 3
Никки задавалась вопросом, не было ли в последней фразе Пирса многозначительного подтекста. Флиртует ли он с ней, или у нее просто разыгралось воображение? Нетрудно представить, как Пирс практикует свою философию в спальне.
Она позавидовала его небрежной самоуверенности. Она непрерывно работала с шестнадцати лет. В основном она добилась успеха благодаря упрямству и нежеланию сдаваться.