— Идите! — отмахнулся Морис Ле Брен. — О точном времени подъема броневика банк оповестят дополнительно!
— Благодарю, — кивнул я и перевел взгляд на Бастиана Морана. — Это все, старший инспектор?
— Полагаю, констебль, сначала вам придется ответить на вопросы дознавателя, — покачал тот головой. — Судя по вашему виду, вы присутствовали при налете, не так ли?
Я окинул взглядом свой безнадежно изгаженный костюм и улыбнулся, показывая, что оценил шутку инспектора.
— Мы с управляющим ездили на переговоры с моим дядей, графом Косице, но к моменту нападения уже вернулись в город и были в банке.
Старший инспектор Моран достал пачку «Честерфилда» и выудил из нее сигарету, потом махнул рукой рыжеусому детективу-сержанту:
— Опросите констебля!
— За оцеплением! — добавил Ле Брен, повернулся к коллеге и укорил его: — Бастиан, твоя гениальная идея оставить у банка засаду лишила нас трех отличных парней!
— Морис! — мягко улыбнулся представитель Третьего департамента. — Идея, как видишь, оправдала себя целиком и полностью, подкачала реализация. Ну что вам стоило выделить два броневика?
— А кто твердил о секретности?
Ответ старшего инспектора расслышать не удалось, но хватило и этого.
Бастиан Моран предвидел налет на банк.
Проклятье! Эта история пахла еще хуже, чем представлялось поначалу!
Домой вернулся далеко за полночь — дознаватель самым натуральным образом выпил из меня всю кровь, куда там вампиру! И если в Ньютон-Маркт он меня подвез на служебном экипаже, то в обратный путь пришлось отправиться своим ходом. То есть пешком.
На крыльцо особняка я поднялся, прихрамывая и едва переставляя от усталости ноги, а прямо с порога уловил непривычный аромат стряпни. Вспомнил об обещанном ужине, досадливо поморщился, но все же прошел в обеденный зал, освещенный лишь парой канделябров с изрядно прогоревшими свечами. Стол в центре комнаты был сервирован на две персоны, во главе его сидела Елизавета-Мария.
Девушка отсалютовала мне бокалом с красным вином и многозначительно произнесла:
— Знаешь, Леопольд, складывается впечатление, что ты меня избегаешь.
— А даже если и так? — хмыкнул я, продолжая стоять в дверях. — Что с того?
— Очень невежливо, — укорила меня Елизавета-Мария и вдруг повысила голос, будто имела полное право здесь распоряжаться. — Теодор! — позвала она.
Дворецкий прошел в зал через вторую дверь, выставил блюдо и убрал с него крышку столь грациозно, словно всю жизнь только и делал, что подавал на стол.
— Пойду приведу себя в порядок, — сообщил я девушке.
— Леопольд! — возмутилась та. — Ужин остынет!
— Не могу же я сесть за стол в таком виде?
— Леопольд!
В голосе суккуба зазвенел металл, и я решил, что проще попробовать ее стряпню, чем объяснять, почему не собираюсь этого делать. Тем не менее хозяин я своему слову или нет? Для начала сходил умыться и переодеться и только потом вернулся за стол, расстелил на коленях салфетку и неуверенно поковырялся вилкой в непонятном кушанье. С опаской подцепив кусочек мяса, отправил его в рот и вдруг обнаружил, что тонкий пикантный вкус очень даже неплох.
— Вот уж не думал, что в преисподней так хорошо готовят, — расщедрился я на комплимент, прожевав второй кусочек.
— О, Леопольд! — закатила глаза Елизавета-Мария. — Ты не представляешь, каких высот достигает кулинарное искусство при столь скудном выборе продуктов!
Вряд ли девушка всерьез рассчитывала отбить у меня аппетит, да ей это и не удалось. Я запил острое мясо глотком воды и принялся уплетать ужин пуще прежнего.
— А сама ты не голодна? — спросил у суккуба, которая не съела ни крошки, только пила вино.
— Нахваталась, пока готовила, — ответила та.
— Так все это для меня?
— Исключительно для тебя, мой дорогой Леопольд, — подтвердила Елизавета-Мария. — Тебе это должно льстить, мало кто может похвастаться таким поваром.
Я кивнул.
— С поварами нам никогда не везло, — улыбнулся я, отодвигая полупустую тарелку. — Предпоследнего пришлось рассчитать за пристрастие к алкоголю, а последний и вовсе исчез со всем столовым серебром.
— В самом деле? — рассмеялась девушка и обратилась к подлившему ей вино дворецкому: — Теодор, как же так? Как вы могли не раскусить этого проходимца?
Слуга ответил не сразу. Он выдержал паузу, собираясь с мыслями, и начал издалека: