Небо в алмазах, глядели в тебя
Предки мои, и гляжу теперь я.
Также потомков пленишь красотой,
Силой манящей, такой непростой.
Росток доброты
Постучалась в ставенки
Девица-весна.
Прокатилась капелькой
По сердцу она,
Разбудила душу,
Сердце не унять.
С нежностью мне хочется
Мир земной обнять,
Приласкать обиженных,
Накормить голодных,
Растопить любовью
Лед сердец холодных,
Зачехлить все пушки,
Раны заживить,
Убедить политиков
Кровушку не лить.
Пусть же небо синее,
Капельки дождя
И морозный иней
Душу бередят,
Пусть ласкает очи
Перелив цветов,
Пусть пробьется в каждом
Доброты росток.
Земля — наш рай
Закат красив неимоверно.
И не сменял бы я, наверно,
Его, пожалуй, ни на что —
Красив, красив он на все сто.
Чудесны красок переливы.
Они, как нежные мотивы,
Волнуют сердце, греют душу
И тишину нас учат слушать.
Она поет в лучах заката.
О, как вода на перекатах,
Нежна, игрива и мощна
В момент заката тишина!
А как величествен восход!
А как бездонен небосвод:
Днем голубой, а ночью чёрен,
Заманчив и иззвездозёрен.
«Пирог российский разрезался…»
Пирог российский разрезался
И негодяям доставался.
Куски хватались без гроша —
Была валютою душа.
«Сейчас стучатся в дверь дензнаком…»
Сейчас стучатся в дверь дензнаком,
А я хочу стучаться лирой.
Жить многие хотят со смаком,
А я хочу любви и мира
«Да, миром ныне правит дьявол…»
Да, миром ныне правит дьявол,
Но Русь святая — наша мать!
Ужели, русичи, позволим
В позоре маме умирать?
Ужель затмили деньги очи
Твоим сынам, о, Русь моя?
И боль твоя и твои корчи
Им ни о чем не говорят?
Раздумье
Прочел я рассказ — сюжет ясен и прост,
Но в сердце невольно родился вопрос.
Итак, по порядку: в лесу под Москвой
Жил дедушка Яшин в сторожке лесной.
Полвека там жил и трудился старик,
Порядочный, честный советский лесник.
За труд свой наград он себе не просил,
Но орден ему сам Калинин вручил.
Соседом по службе работал Блинов —
Хозяином был он соседних лесов.
Когда подкатила война к тем местам,
Погиб наш старик и погиб неспроста:
Хранил типографию в подполе дед.
Фашистов привел к нему подлый сосед.
Про немцев Блинов тот любил говор
«Не надо стрелять их —
научат, как жить…»,
И с легкой душою пошел к ним служить.
Красив и понятен нам мудрый старик —
Спокоен, возвышен погибели миг.
А как вот нам с вами Блиновых понять?
Немало их было и много опять.
Байка
Байку простую я вам расскажу:
Много в автобусе было народа,
Давка такая, голимая жуть.
Молодец вот из дубовой породы:
Рожа лоснится, одет — загляденье.
Едет «дитя» на переднем сиденье.
Рядом бабуля стоит чуть дыша,
Я вам скажу: «Одуванчик-душа».
Молодец к ней интерес проявил:
— Ножки твои, не болят ли? — спросил.
— Как же, сыночек, болят, ой, болят.
— Видно, молоденькой много стояла,
Старшим сиденье свое уступала,
Вот они, ножки, теперь и болят.
Если бы ноженьки только болели,
Глядя на вас не болела душа,
Мы б на потомков с надеждой глядели
И доживали бы жизнь не спеша