Покинув офис, я направилась не к выходу, а вглубь. Территория, как и сказал Антон, была немаленькой. Некоторые цеха были закрыты, некоторые открыты, в них горел свет, работали люди. Я решила, что если Мишу держат здесь, то, наверное, в стороне от рабочих цехов.
Первым мне приглянулся небольшой дом недалеко от дороги: окна забиты деревяшками, на двери большой замок. Он оказался заржавевшим донельзя, вряд ли его открывали последние лет двадцать. Пройдя еще вперед, я увидела по левую сторону большое здание. Часть окон в нем была выбита, часть заколочена. Двери были или плотно прикрыты, или заперты, с расстояния не понять.
Вторая половина здания оказалась вполне рабочей, над входом с крылечком висела надпись "Натали". Видимо, владелец завода отнюдь не брезговал легкими деньгами, получая их за аренду подобного здания. Я заглянула за дверь и прошла в полутемный коридор, выводящий в зал. Мирный дедок в форме охраны расхаживал по нему, совершенно не обращая на меня внимания. Сам зал был набит разными вещами: сельскохозяйственной техникой, бытовой и всяким подобным хламом. Ко всем товарам были приставлены ценники, из чего я сделала вывод, что это все-таки магазин. Особо задерживаться не стала и покинула это место, решив посмотреть о нем в интернете.
Выйдя через заднюю проходную, я побрела вокруг завода обратно, чтобы вернуться к остановке. Тут зазвонил телефон, я увидела номер Олега и вздохнула, решив, что такая настойчивость просто угнетает.
— Привет, — ответила я по возможности жизнерадостно.
— Привет. Придешь сегодня в клуб?
Так как Олега обижать все же не стоило, я решила согласиться.
— Приду. Но с подругой.
— Еще лучше, — хмыкнул он, но тут же кашлянул и сказал серьезно. — Скажи мне свою фамилию и ее.
— Мы сестры. Обе Ивановы. Я Аня, она Маша, — на всякий случай я приврала.
— Запомнил. Вы будете в списках, так что смело сразу идите к охраннику.
Стоило мне сесть в маршрутку, как объявился Роберт и стал выспрашивать, где я и чем занимаюсь. Я соврала, что пошла в магазин и уже иду домой. Он ответом удовлетворился, и мы мирно попрощались до вечера. Катя встретила меня горой сырников со сгущенкой. Так как мысли мои витали далеко, ела я вяло, чем ее расстроила.
— Не вкусно?
— Вкусно. Просто я не голодна. Кофейку бы.
— Я сделаю. Я варю отличный кофе, потому что Миша мой тоже любит кофе. И сигареты.
— Стандартный набор, — усмехнулась я. — Ты его за это порицаешь?
— Нет, я принимаю его таким, какой он есть. Хотя и хочу приучить к здоровому образу жизни.
— Думаешь, человека можно переделать?
— Он сам этого хочет. Сказал, что до меня он не жил, а болтался по жизни. Потом встретил меня — и все поменялось.
Я покивала сознательности неизвестного мне Михаила, решив не комментировать словами о том, что парень доболтался по жизни до сидения в подвале. Успев обмозговать ситуацию, я лично пришла к такому выводу: Михаил этот отправился в наш город совсем не просто так, а с целью заполучить некий компромат.
Исходя из разговора Толяна и Олега, компромат этот ему мог передать кто-то здесь, но этот кто-то умер раньше, чем Михаил появился в городе. Сами бумаги, видимо, при этом не обнаружились, а вот нашей парочке на хвост сели. Теперь они требуют компромат с Михаила. Тот мог его найти сам, если друг сказал, где искать, или мог его не найти, потому что знать не знает, где искать. Соответственно, расставаться с ценными бумажками он или не хочет, или просто не имеет возможности, так как не имеет их самих.
Однако те, кто ищут компромат, ему не верят. А убивать не решаются из страха, что бумаги могут где-то всплыть. Поэтому они и согласились отпустить Катю, видимо, Михаил сумел-таки заморочить им голову, и парням даже пришлось уступить. Значит, бумаги должны быть не просто ценными, а бомбой. По крайней мере Михаилу хватило совести освободить Катю от своих грязных игр. Хотя эта дурочка явно бросилась бы ему помогать и делать все, что он скажет. Обвинять ее в этом я не могла. Сама была точной ее копией, за что расплачиваюсь до сих пор.
— О чем задумалась? — спросила Катя, ставя передо мной кофе.
— Мы с тобой сегодня в клуб пойдем, — ответила я, закуривая и перебираясь к окну.
— В "Остин"? Думаешь, Миша там?
— Вряд ли. Но тот парень, которому принадлежит одна из машин, пригласил нас на вечеринку.
— Нас?
— Конечно, он не знает, что ты — это ты. Будешь Машей на всякий случай. Держись в тени, в клубе сядешь где-нибудь в уголке, чтобы не привлекать внимания.
— А ты что будешь делать?