Гулко загромыхал стук каблуков, отозвался эхом в огромной арке. Аня нервно оглянулась. Нет, это её собственные шаги. Никого. Мелькнула тень. Да! Она видела тень! Кто здесь? Девушка бросилась бежать. Спина взмокла. Смотрят, смотрят ей вслед, Аня ощущает буравящий взгляд! Быстрее, быстрее!
Пробежала двор, завернула за угол, кинулась к дому и, прячась за высокой растительностью, прижалась к блёклой стене. Пусть неведомая тень мчится дальше, а у Анюты сил больше нет! Она так и умрёт здесь, вжавшись в эту облупленную стену. Едва беглянка перевела дух, как в сумке звякнул телефон – пришло сообщение. Выдал! Аня бросилась через кусты, не разбирая дороги. Ветви хлестали по лицу, чуть не выкололи глаза. Скорее! Скорее! Тень рядом, он…
Не помнила, как добежала до подъезда, дрожащими пальцами набрала цифры на замке, рванула дверь и с усилием потянула её, чтобы поскорее закрыть. Всё. Спасена. Шорох на крыльце. Вдруг преследователь знает код? Ринулась вверх, перескакивая через две ступеньки. Вот родная квартира. Трясущимися руками достала ключи, с трудом попала в замочную скважину. Громкий стук захлопнувшейся двери разбудил полквартала.
Не разуваясь, Аня пробежала через прихожую и комнату к окошку. Отодвинула край занавески, выглянула. Внизу освещённый бледной луной мужчина смотрел прямо в глаза Анне. Кто это? Вадим? Почему стоит там? Наверное, ждёт, когда в окне загорится свет. Да, он говорил, что обычно ждёт, когда Аня поднимется и зажжёт свет в комнате. Девушка потянулась к настольной лампе и щёлкнула выключателем. В тот же миг силуэт внизу исчез. Не ушёл, а растаял. Что за наваждение? Аня всё ещё не могла справиться с дрожью. Она ухватила одну из мыслей, мелькающих в мозгу, стараясь успокоиться. Похоже, это Вадим крался за ней. Да, это он, несмотря на ссору, сегодня провожал её. Почему не подошёл по-человечески? Зачем так пугать? Ах, да! Сама заявила, что не хочет его видеть. Никогда.
Аня вспомнила про эсэмэс, прошла в коридор, подняла брошенную на пол сумку. Достала мобильник, нашла полученное сообщение, прочла: «Не бойся, это я. Всегда буду рядом».
Кузницина уставилась в зеркало. Там, слегка освещённый далёкой лампой, угадывался образ уставшей девушки с длинными спутанными волосами цвета зрелых колосьев. Глаза, подчёркнутые тёмными кругами теней, блестели. Обычно серо-зелёные, сейчас они казались карими.
Милый Вадюша! Надо извиниться за вчерашнее. Анюта выбрала нужный контакт, подождала. Не отвечает. Странно. Может, это был кто-то другой? Надо домой матери Вадика позвонить. Он съехал со съёмной квартиры неделю назад и теперь обитал у неё. Набрала номер.
Долго-долго слушала гудки, рисуя пальцем по зеркалу. Круг за кругом обводила едва различимое отражение встревоженного лица. Пришлось положить трубку, так и не пожелав спокойной ночи любимому человеку.
Любимому? В кровати долго ворочалась. В голове вертелся давний спор с Люськой. Та, хоть и была младше на пять лет, обожала поучить подругу-растяпу. Не обидно: весело, с шуточками распекала. Рожицы делала прикольные: то изображала постно-вытянутое лицо Анютиного кавалера, то глуповато хлопала глазами и жеманно поводила плечиком, копируя саму Аню.
– Люська! Чего ты в артистки не пошла? – хохотала Аня, – «камеди вуман» по тебе плачет, честное слово!
– Ты тему-то не захлопывай! – горячилась Шалунья, – кто тебе правду скажет, если не я?
– Ой, да желающих предостаточно. Мать пилит, бабуля намекает, вон тётки из нашей смены тоже норовят, не говоря уже о Захаровне.
– Не равняй! Они из зависти, а я по дружбе.
Дружеские советы Люси сводились к тому, что Вадима надо бросить. Потому как любви никакой нет. Не то чтобы совсем нет, а у Ани к её ухажёру.
– Пойми, горемычная! Девушке лучше быть свободной, чем с таким спутником. Он и предложения не делает, и под ногами путается. Вроде как ты ему обязана. А ты не обязана! Найди нормального!
– Да где же? Нормального-то? Принцев на всех не хватает.
– Глаза разуй! Вон, хоть мастер наш…
Мысли перескочили на мастера Митю Кедрова. Люська не знала, что когда Кузницина пришла работать в НПО, Кедров ей очень нравился. В то время ему было слегка за тридцать. Аккуратный, вычищенный, вечная природная укладка вьющихся тёмных волос, никогда не догадаешься, что холостяк. Но вскоре выяснилось, что даже малейшего шанса на отношения с мастером у работниц нет. Митя общался с подчинёнными исключительно по делу. Шутки, подколки, заигрывания оставались без ответа, будто не слышал. Кокетливых взглядов, откровенных нарядов и случайных прикосновений не замечал. Истукан, да и только! Кузницина с месяц пострадала, потеребила душу несбыточными мечтаниями, да и успокоилась. Благо в чайные перерывы работницы любили позлословить о начальстве, и до новенькой дошло, что Митя – тупиковый вариант. Люська с «тётками» не чаёвничала, сплетен не слушала, поэтому её собственное мнение частенько шло в разрез с общественным.