Было уже поздно, когда Чарльз, сияющий, вернулся в гостиницу.
— Ну что, все в порядке? — воскликнула Бетси. — Нашел кого-нибудь?
— Нашел. Двух негодяев. Им заплати, так они родной матери горло перережут. Главное теперь — заманить Адама к реке, где эти типы будут его караулить. Понятия не имею, как это сделать. Тем более что скоро ночь.
Бетси подумала и сказала:
— А что, если написать Адаму, что жизнь Джейсона Сэвиджа в опасности и что спасти его может только Адам? Помнишь Джейсона Сэвиджа? Все в Натчезе говорили, что они как братья!
— Отлично! — вскричал в восторге Чарльз. — Только письмо должно быть не от Сэвиджа, а якобы от его друга, чтобы Адама не смутил почерк.
Адам получил написанную Эшером записку поздно вечером, когда сидел в гостиной, а Саванна уже спала в соседней комнате, прочел и долго смотрел на нее в раздумье.
Адам не поверил ни единому слову. Если бы даже Майкейе и удалось похитить Джейсона, что маловероятно, он вряд ли привез бы его в Новый Орлеан. А если бы и совершил подобную глупость, Адам был последним человеком, с кем Майкейя захотел бы поговорить.
Все это была какая-то чушь. И все же Адам решил пойти в указанную в записке таверну «Сломанный меч» на улице Жирод, у самой реки, поскольку Майкейя и Джереми все еще оставались живы и от них можно было ждать любых неприятностей.
Таинственная встреча была назначена в полночь, и за оставшееся время Адам успел выяснить у дежурного отеля, что «Сломанный меч» пользуется дурной славой и что собирается там всякий сброд. Посланный в городской дом Сэвиджа нарочный вернулся с сообщением, нисколько не удивившим Адама: ни господин Сэвидж, ни его жена в последнее время в своем доме не останавливались и даже не собирались туда приезжать. В общем, записка была подозрительной, однако не шла у Адама из головы. И то, что встреча была назначена в полночь в маленькой грязной таверне на берегу, а Джейсон в последнее время не посещал Новый Орлеан, еще не значило, что записка не таит опасности.
Как жаль, что Боуден сейчас в Кампо-де-Верде! Будь он рядом, Адам чувствовал бы себя куда увереннее в создавшейся ситуации. Но Боудена нет…
Не теряя ни минуты, Адам отправил послание Джейку, охраннику Боудена из «Золотой леди», которому Боуден безоговорочно доверял и в свое время даже советовал Адаму в случае необходимости положиться на него. И сейчас Адам быстро переоделся и, когда прибыл Джейк, объяснил ему ситуацию.
Джейку, как и Адаму, все это очень не нравилось.
— Напрасно вы не разрешаете нам с Дули проводить вас, — сказал он, услышав, что Адам собирается в таверну один.
— Вы с Дули нужны здесь, — заметил Адам с легкой улыбкой, — чтобы с моей женой ничего не случилось. И еще чтобы поднять тревогу, если увидите, что Я долго не возвращаюсь.
— Боуден наверняка отругал бы меня, узнав, что я отпустил вас одного!
— Другого выхода нет! — решительно заявил Адам. — Если тот, кто писал записку, не лжет, я не могу допустить, чтобы с Джейсоном что-нибудь случилось. Вы с Дули — люди надежные, но я не хочу, чтобы кто-нибудь узнал вас, хотя бы автор записки, который может подумать, что я не выполнил просьбы Джейсона, в то время как жизни его угрожает опасность…
— Я все понимаю, но не по душе мне эта история.
— Возможно, вы и правы, но я уверен, что справлюсь. К тому же вы с Дули должны быть здесь на тот случай, если этой запиской меня просто хотели выманить из гостиницы, чтобы жена осталась одна.
При мысли о Саванне лицо его смягчилось. В этот вечер ему так хотелось излить ей свои чувства, но она была усталой и слабой, и он решил не волновать ее, оставаясь преданным, нежным другом, а не страстным возлюбленным.
Тут Адам снова взглянул на записку, которую все еще держал в руке, и вздохнул. Ничего не поделаешь, придется идти в «Сломанный меч». Даст Бог, удастся избежать ловушки, которую, он был совершенно уверен, ему собирались расставить.
Когда Джейк отправился в «Золотую леди» за Дули, Адам, дожидаясь его, то и дело подходил к Саванне. Она по-прежнему крепко спала. Стоя у постели, Адам с любовью смотрел на ее прекрасное лицо и разметавшиеся по подушке золотистые волосы. Только бы с ней ничего не случилось! Сердце Адама болезненно сжалось.
Он вернулся в гостиную, написал Саванне записку и отдал ее вернувшимся Джейку и Дули. После этого он спрятал под жилетом пистолет, сунул нож в лакированный ботинок и теперь готов был во всеоружии встретиться с таинственным автором записки.
Оставалось еще несколько минут до полуночи, когда Адам появился в таверне. Как он и ожидал, «Сломанный меч» оказался вполне подходящим местом для всякого рода темных делишек. Волны Миссисипи то и дело накатывали на осевший фундамент таверны, тускло освещенной внутри и насквозь пропитанной винными парами, острым запахом пота и чего-то еще, что невозможно было определить. Он сел за пустой стол у входа, как было указано в записке, и, когда подошла хозяйка таверны, настоящая мегера, заказал виски. Однако пить не стал, опасаясь, что в кружку что-то подсыпали, и закурил сигару. Тоненькая струйка голубоватого дыма поплыла у него над головой, в то время как он продолжал разглядывать посетителей таверны. Здесь были две проститутки, несколько промышлявших капканами охотников, грузчики и барды с охрипшими голосами.
Появление Адама на какой-то момент вызвало оживление, но о нем тут же забыли. Таверна постепенно пустела. Адаму стало не по себе, и он незаметно взглянул на карманные часы. Половина первого, а автора записки все нет. И хотя Адам с беззаботным видом продолжал курить сигару, нервы его были на пределе, когда он еще раз пристальным взглядом обвел комнату.
Несколько свечей оплыли и, казалось, вот-вот погаснут. Адам всматривался в каждый уголок, но так и не заметил ничего подозрительного. Вдруг взгляд его упал на кружку с янтарной жидкостью. Наверняка в нее что-то подсыпали. На это они и надеялись. Что он свалится одурманенный и тогда они сделают свое черное дело. Какая мерзость! Нет уж! Такого удовольствия он им не доставит. Время тянулось мучительно медленно, и в голову лезли всякие мысли. А что, если ему подсунули эту записку лишь для того, чтобы выманить его из гостиницы и Саванна осталась одна?
Адам вскочил, швырнул на засаленный стол несколько монет и бросился к двери. Только бы с ней ничего не случилось! Как же он сразу не догадался?! Ведь Саванну могли похитить, причинить ей зло…
Думать об этом было невыносимо. Из головы не шел Майкейя. Как он теперь, должно быть, злорадствует! Адам бешено мчался по улице вниз, ничего не замечая вокруг, целиком поглощенный мыслями о Саванне, когда неожиданно получил сильный удар палкой. После этого его стали колотить по голове и плечам. Он отчаянно сражался, но от боли потемнело в глазах, и он упал на колени. Потом снова вскочил.
Бандит поджидал свою жертву в темной, заросшей кустами аллее и выскочил, лишь когда ловушка захлопнулась. Стараясь удержаться на ногах, Адам вдруг понял, что нападавших двое, и их голоса эхом отдавались в мозгу.
— Черт бы его побрал! Смотри не убей его! За это нам не платили. Наше дело хорошенько проучить его!
— А я и не собираюсь его убивать! Но с ним не сладишь, такой он здоровенный! Надо оглушить его и посмотреть, что будет.
— Хватай его! Хватай! Тащи к заказчикам!
И Адама поволокли вниз по аллее. Он притворился, будто потерял сознание, и перестал сопротивляться, чтобы сберечь силы для новой схватки.
Записка оказалась приманкой, а он, как несмышленый мальчишка, ослепленный страхом за Саванну, забыл о грозившей ему самому опасности и сейчас проклинал себя за свое легкомыслие, моля Бога о том, чтобы кто-нибудь пришел ему на помощь в этом гиблом месте. Но только чудо могло его спасти. Напавшие на него парни выполняли чье-то задание и теперь тащили его к «заказчикам», чтобы там расправиться с ним.
Вдруг Адам различил слабый свет фонаря. Почти тотчас же его швырнули на землю, и он ушибся головой. Попытался встать, но получил удар каблуком под ребро, прежде чем успел повернуться и что-либо разглядеть. Пытаясь сообразить, что происходит, услышал, как один — из бандитов спросил: