Если пройти еще одно поле, выйдешь на дорогу, ведущую в райцентр. А если бы удалось благополучно пересечь дорогу, — попал бы в знакомые места, где среди рощиц, балок и оврагов можно надежно укрыться. Но делать это сейчас опасно. Лучше ночью.
И вдруг возникла дерзкая мысль. В полукилометре рокотал трактор, перепахивая свежее жнивье. Андроничан смело направился к нему. Из-за куста разглядел, что тракторист был молоденьким парнишкой. К тому же незнакомым. Когда трактор развернулся, Андроничан догнал его, прыгнул на бегущую ленту гусеницы и оказался на сиденье рядом с пареньком, который от неожиданности даже рычаги управления выпустил.
— Привет, — весело поздоровался Андроничан.
Тракторист еще не пришел в себя и лишь кивнул. А когда присмотрелся к лицу пришельца, глаза его испуганно округлились и даже из-под слоя пыли и мазута проступила бледность.
«Узнал, — с удовлетворением отметил Андроничан, — узнал и испугался».
— Узнал? — спросил он паренька.
Тот кивнул.
— А я тебя нет. Что-то не припомню.
— Я из Мисовки…
— А-а… Женился у нас что ли?
— Угу…
— Ну, ладно. Паши… И рассказывай, что в селе делается. Ждут меня?
Парень молчал. Он уже немного овладел собой. А чтобы не отвечать, усиленно занялся вспашкой. Без нужды подправлял и без того ровно идущий трактор, оглядывался на плуг. Андроничан извлек свой «трофейный» нож и приступил к чистке ногтей.
— Так что говорят в селе? — переспросил он.
— Говорят, что ты бежал и тебя расстреляют, если поймают.
— Это я знаю. Чужих много понаехало?
— Много.
— Кто командует?
— Не знаю.
— Хорошо… Дуй на дорогу, а затем меня подбросишь вон туда, к оврагу.
Парень хотел что-то сказать, но, покосившись на нож, промолчал и, подняв плуг, погнал трактор к дороге. Из-за поворота показался мотоцикл с коляской. Андроничану достаточно было лишь взглянуть, чтобы узнать, кто ехал.
— Стой, — жестко схватил он за руку тракториста, — пусть проедет наш многоуважаемый угрозыск.
А когда мотоцикл промчался мимо, он махнул рукой, мол, давай дальше.
— Когда начальство едет, нужно уступать дорогу, — шутливо объяснил он. — А это поехал мой старый друг «опер» Степан Васильевич Кройтор. Ему, наверное, поручили взять меня. Плохи мои дела — он меня хорошо знает.
— Ну, будь здоров, — попрощался он, когда трактор остановился у оврага. — Но ты будешь здоров до тех пор, пока будешь молчать, что меня видел. Понял?
Парень кивнул головой и, не разворачиваясь, задним ходом рванул машину обратно на поле.
В кабинете заместителя министра сидели несколько человек, в основном начальники отделов. Прошло три дня с момента побега, а преступник оставался на свободе. Сделано все, чтобы его задержать: перекрыты дороги, разосланы поисковые группы, организованы засады вокруг села Гангура. Однако пока никаких известий. Преступник матерый, и главная задача — не допустить, чтобы он успел совершить какое-нибудь преступление.
В Гангуре и ближних селах подняли на ноги дружинников и сельских активистов.
— Я понимаю, что у него одна дорога, — после паузы продолжал заместитель министра, — а чтобы нам на него выйти, нужно пройти тысячи дорог. Но для нас это не оправдание. Мы обязаны задержать преступника, оградить честных людей от возможной беды. Для этого нужен активный поиск, а не пассивное ожидание, пока он наскочит на вашу засаду. Кстати, местные работники милиции возражают против засад. Засады только сеют панику и мешают угрозыску. Один из них, Кройтор, особенно против и считает, что своими силами Ново-Аненская милиция сможет справиться. А каково ваше мнение об этом? — спросил он начальника отдела уголовного розыска.
— Я думаю, — не спеша начал тот излагать свое отношение к сказанному, — что Кройтор прав. Это работник опытный. Он в органах милиции работает с 1953 года. Учился в Ленинградской школе милиции. Опрометчивых решений не принимает. Если он предложил убрать группы перекрытия — значит имеет на то основание. Это раз. Ну, и потом, Андроничана он знает очень хорошо, ему пришлось с ним повозиться три года назад, до суда. Сложное было дело. Но распутали.