Алесь не без испуга поднял утюг, сдернул тряпку и, глядя на штанину, вздохнул, будто гора с плеч.
- Ух, как напугал. Да это просто парит.
- Боже мой, а складочки-то! - И Виктор как бы выдернул из своей, словно смоль, головы волос и провел им по острию складки.- Берет,- хохотнул он.- Аж порезаться можно.- «Отлично» от старшины гарантировано. Но не канителься, пора собираться,- предупредил он и ушел.
- Неужели пора? - всполошился Алесь и стал усерднее работать утюгом. Минут через десять, застегивая галстук, он стоял перед большим зеркалом и смотрел на себя. Вроде бы все в порядке. И как сейчас ему хотелось в таком красивом виде предстать перед Аксаной и пригласить ее к танцу.
Но тут команда дежурного: «Наряд! На построение!» - оборвала его размышления, и он как младший контролер стал в строю во вторую шеренгу, сзади сержанта Крюкова.
Строем отправились на КПП. Вскоре предстояло произвести досмотр поезда Варшава - Москва. Старший лейтенант Смирнов назначил Крюкова и Куреню, а также Шпакова и Дудченко на досмотр в заграничные вагоны, а сам пошел в вагон, где находился начальник поезда.
Только Крюков и Куреня вошли в коридор вагона, как из первых трех купе высыпала молодежь. Их лица выражали нетерпеливую радость встречи с первыми советскими людьми. Кто-то из них звонко выкрикнул по-чешски: «Ать жие [2] дружба!» и под многоголосое скандирование «Дружба! Дружба!» красивая девушка вручила Крюкову букет цветов и поцеловала.
Сержант Крюков за два года службы контролером изучил слова обращения, благодарности и доброго пожелания на польском, чешском, немецком, французском и итальянском языках. И сейчас он по-чешски отблагодарил:
- Сердечне декуи вам, пржители [3] .- И положил букет на столик первого купе.- Прошу вас занять свои места и предъявить документы.- В переводе по-чешски ему помог старший группы этой молодежи.
- Младший сержант Куреня, приступите к досмотру,- распорядился Крюков.
После такой радушной, идущей от чистого сердца встречи, Алесю как-то неловко было проводить досмотр. Но приказ есть приказ! И он попросил пассажиров выйти в коридор и согласно инструкции досконально осмотрел все купе.
- У истинных друзей, товарищ сержант, все по-честному,- доложил Алесь Крюкову и занялся следующим купе. За ним следом шел таможенник. Его досмотр тоже прошел без происшествий.
Переходя в третье купе, Алесь чуть было не столкнулся со старшим лейтенантом Смирновым, спешившим в соседний вагон.
- Как досмотр? - бросил он Крюкову, стоявшему на пороге четвертого купе.
- Пока все благополучно,- доложил тот и проводил Смирнова до двери.
- Чего это он побежал? - полюбопытствовал Алесь.
- Что-то в соседнем вагоне нашли,- вполголоса поведал Крюков.- Смотри в оба! Из-за границы всякий народ едет,- и, бросив строгий взгляд на Куреню, вошел в следующее купе. Оттуда послышался женский голос:
- Бон суар, шер комарад! [4] - и за ним мужской, как бы читавший по складам по-русски:
- Здравствуйте, товарищ!
Старший лейтенант Смирнов пришел в соседний вагон в самый кульминационный момент. В коридоре у входа в купе стояла уже немолодая пара: он в сером элегантном костюме, она в нарядном бежевом платье. Мадам, явно теряя самообладание, удрученно смотрела, как пограничник Дудченко, лежа на полу, вытаскивал из-под дивана одну за другой книги и передавал их контролеру Шпакову, а тот аккуратно складывал их на диван. На вопрос Смирнова, что происходит, Шпаков доложил:
- Священные книги, товарищ старший лейтенант.
- Много?
- Да вот двадцать вторую извлекаю,- вместо Шпакова, не вставая с пола, ответил Дудченко и снова запустил под диван руку.- Вот вам и двадцать третья,- протянул он книгу Шпакову.
- Как вы обнаружили? - поинтересовался Смирнов.
- Мы уже заканчивали досмотр, и казалось, что все в порядке,- докладывал Шпаков.- Напоследок я еще раз провел лучом фонарика под диваном и заметил, что там из-за спинки что-то чуточку выпирает. Дудченко пощупал и вытащил эту божественную книжицу. Смотрю - отпечатано по-русски. Читаю «Житие и сказание святых». Спрашиваю господина Джеферсона,- Шпаков покосил глазами на пассажира: «Такие еще есть?» - Он, отрицательно качая головой, отвечает что-то, как я понял, по-английски.- «Раз спрятал одну, то почему же не мог спрятать и другую?» - подумал я и говорю Дудченко: - Ложись-ка на пол и запусти руку поглубже, под спинку дивана! По физиономии миссис Джеферсон вижу, что ей это не по нутру. Дудченко лег на пол, запустил руку под диван и кричит, словно гол забили: