- А, виз? Брюссэл? Айн момент,- и извлек из кармана пиджака разговорник туриста и в нем показал на строчку: «Я турист»,- потом на другую: «Я приехал из Бельгии».
«Интересно,- подумал Крюков,- говор немецкий, паспорт бельгийский, внешность римско-израильская, а едет черт знает откуда».- И он распорядился:
- Младший сержант Куреня, приступайте к досмотру! - и, уходя в соседнее купе, незаметно для пассажира, подмигнул ему: - «Смотри в оба!»
- Господин Фридман, прошу вас выйти.- Куреня показал на дверь. Пассажир покорно вышел в коридор и, повернувшись спиной к окну, наблюдал, как пограничник досматривает помещение.
Вещей у Фридмана было немного: два чемодана - большой и малый, на крючке висели пальто, шляпа и несессер, да на полочке над диваном старенький транзистор. Вот и все!
Пожелав пассажиру доброго пути, Алесь пошел в соседнее купе, но на полпути остановился! транзистор не выходил из памяти, а в ушах звучало: «Смотри в оба!» И он тут же вспомнил, как в прошлом году контролер Коротченко и его помощник Коля Дейман из подобного приемника извлекли четыре тысячи рублей советских денег. Алесь возвратился в купе и спросил пассажира, показывая на транзистор.
- Работает?
Фридман как бы непонимающе скривил голову. Куреня повторил по-немецки: - Арбайтен?
- Не работает. Падал,- Фридман заученно ответил по-русски, показывая на пол,- и капут.- Оттянув губы, он горестно покачал головой.
- Говорите упал? - промолвил Алесь, и транзистор приложил к уху: в приемнике - ни шороха, ни писка.- Да! - поставил приемник на стол, двинулся к двери, чтобы пригласить сержанта Крюкова. Фридман догадался, в чем дело, и Куреню остановил. Затем выдернул из нагрудного кармана пиджака зеленый карандаш, мгновенно снял с него колпачок, из которого торчали завернутые в трубочку деньги, и протянул карандаш Курене.
Алесь тут же вызвал Крюкова.
Фридман не успел даже спрятать свой «подарок», как тот появился в дверях.
- Товарищ сержант,- волнуясь, докладывал Куреня, показывая на приемник,- этот транзистор не работает,- что на языке пограничника означало: «вызывает подозрение». Алесь стрельнул глазами в сторону большого чемодана и согнутыми пальцами постучал по своей ладони.- А в карандаше, что держит пассажир, деньги, и он их мне совал.
- Пассажир Фридман, предъявите карандаш! - приказал Крюков. Но тот стоял не шевелясь. Крюков повторил, да так грозно, что Фридман даже вздрогнул и покорно положил карандаш на стол. В колпачке оказалась наша пятидесятирублевка. Засунув деньги обратно в колпачок, Крюков приказал Курене позвать капитана Яскевича и таможенника, еще проводившего досмотр в первом купе.
Капитан Яскевич прибыл с двумя пограничниками, а следом за ним пришел и таможенник.
- Докладывайте, что обнаружено,- обратился капитан к Крюкову. Но тот поручил отвечать своему помощнику.
- Во-первых, товарищ капитан, обратите внимание на этот старенький радиоприемник. Он не работает. Во-вторых,- Куреня взором показал на большой, что на полке, чемодан и согнутым пальцем коснулся ладони, как бы говоря, что «дно чемодана странно звучит». Кивком головы капитан безмолвно ответил Курене: «Понял», и тут же в этом убедился сам.
- В-третьих, товарищ капитан, этот господин предложил младшему сержанту взятку,- доложил Крюков.- Она вот здесь,- снял он колпачок, и карандаш и паспорт Фридмана протянул капитану.
- Спасибо, товарищи пограничники. А вы, Моня Фридман, берите вещи и идемте со мной.
В досмотровом зале сотрудник таможни в присутствии Фридмана занялся большим его чемоданом, а другой таможенник - годами постарше - взялся за транзистор. На первый взгляд внутри приемника было все в порядке.
- Видимо, господин, ваши батареи тово, сели.- И он привычным движением их вынул, осмотрел, взвесил каждую на ладони, потом две перебросил на другую ладонь, так как ему показалось, что эти две, как бы легче одной той, что осталась на левой ладони. И, многозначительно чмокнув губами, обратился к Яскевичу:
- Что-то эти две, товарищ капитан, легковаты,- покачал таможенник две батарейки, что были в правой руке.
Капитан Яскевич для убедительности сам взвесил батарейки на своих ладонях и промычал:
- М-да! Ясно, что дело темное,- и передал их таможеннику.- Вскрывайте!
Фридман, сгорбившись, сидел у стола, а когда острие отвертки коснулось заливки, он еще больше согнулся, не зная куда деть лицо. И вот звучно захрустел в батарейке верхний слой заливки, отчего Моня даже болезненно ахнул: под заливкой оказались, обвернутые вокруг электрода, двадцать советских сторублевок. То же самое было и во второй.