- Понятно… Но как вы узнали, что они в плите?
- О, это было совсем просто. Кто станет топить печь в полночь ради того, чтобы закипятить кастрюлю воды? Наивная инсценировка, как и все его деланное спокойствие, и внимательное чтение газеты, когда весь экипаж возбужден происшествием.
- Почему кок не уничтожил материалы раньше? Ведь с момента, когда они сориентировались, что мы напали на их след, прошло не менее двадцати минут. У них было время…
- Да, было…- согласился капитан.- Но такие материалы с легким сердцем не уничтожают. Слишком дорого они стоят. Он до последней минуты надеялся спасти их. Возможно, надеялся, что Гоздек уже не сможет ничего сказать.
* * *
Из порта поступали плохие сообщения. Погоня за беглецами не принесла ожидаемых результатов. Напрасно патрули обшарили каждый закоулок и обыскали все стоящие на рейде у берега суда. Преступники канули, как камень в воду.
Действия в значительной степени усложняло полное отсутствие видимости.
К трем часам утра терпение Тужицы исчерпалось. У него уже не было сомнений, что хорошо начатая операция сорвалась.
Дав задание поручнику Лисецкому руководить дальнейшими поисками, усталый и расстроеный, капитан вернулся в штаб батальона, где в четырех стенах пытался спокойно взвесить обстановку. Дело выглядело глупо, и он не знал, что о нем думать.
Неужели преступники сумели каким-то чудом выбраться из порта до начала операции? Но что тогда случилось с Ксютой? Где же он? Почему не подает никаких признаков жизни?
Собранные о нем сведения, собственно говоря, ничего не выясняли.
В половине первого на набережной Борцов слышали автоматные очереди. Через несколько минут выстрелы раздались на Польской набережной. Надо полагать, стрелял Ксюта. Несколько рабочих дали показания, что видели промелькнувшие во мгле силуэты и слышали окрик «стой».
Единственным человеком, который встречался с капралом, был портовый охранник Телех. Он показал, что между складами, на переходе с набережной Борцов на Польскую набережную, задержал подозрительного типа, переодетого в пограничную форму. Когда он потребовал предъявить документы, толстяк толкнул его и убежал.
- Это был нарушитель границы, переодетый пограничником,- кричал охранник.
Дальше след обрывался, что было очень странным. Способ, каким преступники разделались с опытным, видавшим виды оперативником Гоздеком, подчеркивал, что они были опасными противниками. Они могли заманить Ксюту в ловушку и ликвидировать его…
Тужица нервно потер лоб. Он жалел, что необдуманно поручил капралу такое ответственное дело. Толстяк, безусловно, хитрый, на свой лад рассудительный. Однако не смог он справиться с профессиональными агентами.
Беспокойство капитана росло. Несколько раз он звонил в порт. Новые сообщения не поступали. Никаких следов. Преступники и Ксюта исчезли.
Когда около четырех часов пришел с докладом поручник Лисецкий, застал Тужицу в состоянии депрессии. Он нерешительно остановился у порога.
- Товарищ капитан…
Тужица приподнял опухшие веки.
- Идите вы к дьяволу!
- Не понимаю…
- Идите к черту,- простонал капитан.
Псручник постоял немного и снова нарушил молчание.
- Поймите нас… Мы на самом деле сделали все возможное…
- Получается, что они испарились, что ли?!
Поручник умолк.
- Отвечайте!
- Думаю,- пробормотал офицер,- думаю, что не испарились.
- Это все, о чем вы думаете? - съязвил капитан.
- Полагаю, что они ушли с территории порта.
- И Ксюту прихватили в чемодане! - закричал Тужица.- Где капрал Ксюта? Где он?
Поручник прикусил губу.
- Мы сделали все…
- Ну хорошо,- сказал капитан после некоторого молчания.- Можем поздравить друг друга, поручник, с прекрасно проведенной операцией. Снимите патрулей.
Почти в это же время зазвенел телефон.
Капитан снял трубку. Мгновение он слушал с опущенными веками, вдруг вскочил со стула.
- Что… такое? Кто говорит?… Это вы, Ксюта?
- Да я, товарищ капитан… Докладываю: преступники пойманы по всем правилам.
- Где вы находитесь?
- В Тчеве, товарищ капитан.
- В Тчеве? - с недоверием переспросил Тузшща.
- Так точно.
- Как вы туда, так далеко, забрались?
- Поехал за Штарком, после того как Лепшего закрыл в кормозапарнике в третьем отделении Польской набережной.