Когда-то в юные годы Татьяна Сергеевна мечтала стать врачом, видела в этой благородной профессии, возвращающей людям здоровье, свое истинное призвание. Не случайно и родные Троицкой были врачами, фельдшерами. Но судьба распорядилась иначе. Комсомол направил Татьяну Сергеевну на работу в органы милиции.
Поначалу было нелегко, многое смущало и было непривычным для семнадцатилетней девушки. Искренняя, старательная, исполнительная, она пыталась вникнуть в дело, а когда было непонятно, боялась спрашивать. Но пытливость и упорство одержали верх. Первым начальником Троицкой был опытнейший чекист Добромыслов. Он бережно, исподволь готовил свою ученицу к трудной профессии, настойчиво учил, поправлял ошибки.
Татьяна Сергеевна полюбила свою профессию, которая стала целью и смыслом всей ее жизни. И не удивительно, что свое гражданское призвание она видит в том, чтобы утверждать в людях коммунистическую мораль, уважение к законам социалистического общества.
Своим долгом коммуниста она считает необходимость довести каждое порученное ей дело до логического конца, выявить всех преступников, установить преступные связи, вскрыть самую суть причин и все возможные последствия.
Вот, кажется, тайное стало явным. Дело вроде бы закончено, вина преступников доказана, можно передавать материалы в суд. Но Татьяна Сергеевна чувствует, что спешить не следует. Да, некий Петров признался в трех кражах. Его показания полностью подтверждены уликами и вещественными доказательствами. Однако Троицкой за долгие часы допросов преступника и сложного поиска удалось понять, что он не до конца раскаялся, что-то скрывает, о чем-то умалчивает. Если передать сейчас в суд дело с тремя кражами, преступник может подпасть под амнистию, ибо получит небольшой срок. И выйдет на свободу с уверенностью, что можно вновь приниматься за прежнее, так как удалось обвести следователя вокруг пальца. А за десять краж и покушение на убийство ему грозит длительное заключение.
Татьяна Сергеевна никогда не забывает ленинские слова о том, что всякое преступление должно быть наказано, помнит об их огромном гуманном значении. Добрая и очень чуткая по натуре, глубоко справедливая, она ни за что не допустит привлечения к ответственности невиновного. А ведь иногда случается, что все детали свидетельствуют против кого-то. И, казалось бы, легче поверить уликам, чем очень долго разбираться в этом стечении обстоятельств.
И как же нужно любить людей, верить в то хорошее, что заложено в них, чтобы не разучиться приветливо и дружески улыбаться окружающим, не ожесточиться душой?
А Татьяна Сергеевна верит людям. Ее до боли трогают страдания матерей, чьи сыновья отправлялись из ее кабинета под конвоем.
Но Троицкую не упрекнешь в излишней доброте. Она бывает и жестокой, не терпит и не прощает лжи, не спешит утешать волнующихся отцов и матерей, проглядевших своих детей. Она хочет, чтобы и родители, и преступники испили горькую чашу до дна, задумались над случившимся, сделали для себя выводы.
Преступление должно быть раскрыто, преступники — понести заслуженное наказание. Это — главное для Троицкой. Но не менее важно для нее и заставить преступника взглянуть на себя со стороны. Потому-то каждый допрос — это бой с подследственным за него самого, за то настоящее, что еще осталось в его душе.
Вот почему, отбыв срок, к «своему следователю», Троицкой, приходят ее бывшие подследственные. Приходят, чтобы поделиться своими планами, мечтами, радостями. И эти радости близки и понятны ей. Вернуть обществу его члена, вернуть честным, исправившимся — таков благородный итог труда советского следователя. И за этот труд Родина высоко наградила Татьяну Сергеевну — орденом Трудового Красного Знамени.
Александр Мурзин
СЪЕМКИ ПРИШЛОСЬ ПРЕРВАТЬ
...Врачи сказали: этого не может быть. Пуля сломала ребро, пробила печень, диафрагму, селезенку, желудок в трех местах и засела в позвоночнике. Она вдребезги разбила авторучку во внутреннем кармане, прошла в одном миллиметре от партбилета. Тяжелейшее ранение в грудь и в живот. Не мог лейтенант, прошитый выстрелом насквозь, подняться, пробежать те пятнадцать метров от поля до леса, вступить в схватку с рослым, сильным бандитом и обезоружить его. Это выше человеческих возможностей.