В этом бою Чернова повсюду сопровождал всадник на темно-серой лошади: шорец выполнил обещание, данное им начальнику милиции, — он справился с ответственным поручением и остался живым...
За мужество и находчивость во время боя в горах Александр Васильевич Чернов по ходатайству Алтайского губисполкома был награжден орденом Красного Знамени за № 11707. А о том, что предшествовало его подвигу, знали немногие...
Шли годы. Давно уже были уничтожены на Алтае последние бандитские группы, их жалкие остатки сдались или ушли в Монголию. По решению обкома партии Александр Васильевич в 1925 году был назначен помощником прокурора по Ойротской области, а затем был избран народным судьей города Бийска. Отошло в прошлое многое, но навсегда остались в его памяти события той беспокойной ноябрьской ночи 1921 года, когда он после допроса отпустил бандитского лазутчика, поверив его рабочим рукам.
И, вспоминая на совещании молодых следователей о том необычном допросе, он говорил: «Мы в свое время даже не знали такого слова «криминалистика». Вы же взяли на свое вооружение судебную баллистику и словесный портрет, графическую экспертизу и следоведение, химию и фотографию. Но, широко пользуясь этим, никогда не забывайте про своих верных помощников — простых людей. Помните, что самое мощное оружие советского следователя, которое мы вам передали из рук в руки, — это правда революции, правда, перед которой никто не может устоять. Вы не просто следователи, вы советские следователи. Вы работаете для народа и с помощью народа. В этом ваша сила».
Чернов умер в 1930 году. Его хотели похоронить в столице Горного Алтая городе Улалу (ныне Горно-Алтайск), но каракольцы, среди которых он пользовался большой любовью и авторитетом, настояли на том, чтобы его похоронили в их селе. И тело Александра Васильевича покоится на площади села Каракол, Онгудайского района, Горно-Алтайской автономной области. Приводя к могиле Чернова своих внуков, старики обычно рассказывают о нем и говорят: «Пусть у тебя будет такое же большое сердце, как у него. Пусть оно вместит в себя любовь к людям и веру в друзей, пусть оно будет твердым, как железо, когда ты повстречаешься с врагом».
Татьяна Браткова
ТОВАРИЩ НАРОДНЫЙ КОМИССАР
Он стоит у причала Бакинского порта. Огромный белоснежный красавец, который почему-то называется паромом, хотя по виду это настоящий океанский лайнер. Он стоит последние минуты, привалившись к причалу, словно в нерешительности. Может быть, кораблю, как и человеку, немного страшно первый раз отправляться в дальний путь? А у этого впереди первый рейс — через Каспий. Самый первый, если не считать дорогу по Волге сюда, в Бакинский порт, от места своего рождения — стапелей Сормовского завода.
Наконец, словно решившись, великан трубно выдыхает «Пора!». Причал медленно уходит в сторону, и невысокие каспийские волны начинают суетливо подпрыгивать у борта, словно стараясь разглядеть поближе огромные черные буквы — имя нового корабля:
«Гамид Султанов».
В этом году ему исполнилось бы 78... Он не успел сделать всего, что мог. Не успел решить десятки важнейших государственных проблем нарком. Не успел помочь сотням людей чуткий и внимательный человек. Не смог увидеть своих детей взрослыми отец...
Тридцать лет назад, в самом расцвете сил, Гамид Султанов был предательски вырван из жизни...
Но и то, что успел сделать за свою не очень долгую жизнь коммунист Султанов, по праву ставит его в один ряд с выдающимися деятелями нашей партии.
Это очень трудно — рассказать о человеке, которого ты никогда не видел, который ушел из жизни, когда многих из нас еще не было на свете. Как увидеть за пожелтевшими листочками архивных документов, за старыми фотографиями, за скупыми строчками, высеченными на мраморе мемориальных досок, живого человека? Как услышать через десятилетия биение его сердца?
Я хожу по улицам его родного города — по тем улицам, где когда-то проходил он. Вчитываюсь в широкие летящие строчки, написанные его рукой. Расспрашиваю людей, которые когда-то знали его, работали вместе с ним. Сохранившиеся стенограммы телефонных разговоров, кажется, доносят до меня его голос.