Было чертовски больно.
Я не могла думать о том, чтобы встретить кого-то еще, когда все, о чем я могла думать, это с кем он был и заставляла ли она его улыбаться, как я раньше.
— Он шлюха? — спросил Тайер, встревоженный.
— Да, он был немного шлюхой. — Нера подтверждает кивком, а затем добавляет. — Это было в прошлом году. До того, как вы снова начали общаться, может, сейчас что-то изменилось?
— Нет, он меня ненавидит. Он всегда меня ненавидел и всегда будет ненавидеть. Ничего не изменилось. — Я говорю. — Пойду переоденусь.
Я машу им рукой и направляюсь в сторону, как я надеюсь, раздевалки.
Я помню, как он пощипывал мой сосок, как дышал на мою шею. Он хотел меня, это было очевидно по тому, как он на меня смотрел, но, должно быть, это был лишь временный промах в чувствах.
Если он что-то и почувствовал, то я о нем ничего не слышала. На этой неделе он в основном пропадал без вести, посетив лишь пару наших занятий, но я его видела.
Он мог бы поговорить со мной, если бы захотел.
Я спрашиваю дорогу к раздевалке и в итоге сворачиваю на пару поворотов вглубь здания.
Я уже заблудилась и собиралась свернуть за угол, когда услышала голос, который остановил меня. Я заглядываю за поворот как раз вовремя, чтобы увидеть Глорию, девушку, которую я знаю по АКК, игриво толкающую кого-то к стене.
— Позволь мне сделать тебе приятно, — воркует она, прижимая мужчину к стене обеими вытянутыми руками. — Давай, ты знаешь, что я могу сделать своим ртом.
Его лицо остается в тени до того момента, как он наклоняет голову, чтобы посмотреть на нее, и мой желудок опускается, когда я узнаю Феникса.
Он выглядит таким незаинтересованным, каким я его никогда не видела, его взгляд не меняется, а руки по-прежнему на боку, и все же он не делает ничего, чтобы оттолкнуть ее.
Она зарывается лицом в его шею и целует его горло, и все мои силы уходят на то, чтобы не оттащить ее от него и не задушить до смерти у него на глазах.
Чтобы оттирать места, где она касается его голой кожи, дерьмовой стороной губки, пока я не сотру с него все ее следы.
Я делаю шаг назад, подальше от этой сцены.
Поговорим о доказательстве моей правоты.
Он не мой, как бы сильно мне ни хотелось, чтобы он им стал.
Спотыкаясь, я возвращаюсь к тому месту, откуда пришла, и женщина провожает меня в раздевалку, пока я пытаюсь контролировать свои эмоции.
Мои голова и сердце разрываются между ненавистью и ревностью, что я только что видела его с ней, и новой тревогой по поводу моей предстоящей роли девушки на ринге, когда он будет там.
Ненависть и ревность вытесняют тревогу, а мое зрение окрашивается в красный цвет при воспоминании о том, что я только что увидела.
К черту его.
Он не разговаривал со мной два года, потому что кто-то другой поцеловал меня, что не должно было его волновать, учитывая его очевидную ненависть ко мне, а он тем временем трахал других девушек.
Он никогда не простит меня, и мне надоело терпеливо ждать, когда это может произойти. Он не может вечно наказывать меня за ту вину, которую он возлагает на меня в связи с несчастным случаем с Астором.
Я проверяю свой телефон и вижу новое сообщение в групповом чате наших девочек.
Нера: 4-й бой закончен, приступаем к 5-му.
За ним следует еще одно, отправленное две минуты назад.
Нера: Ой, этот бой проходит быстро. Они ждут тебя у раздевалки, когда ты будешь готова.
Я открываю шкаф, подстегиваемая злостью на Феникса, и достаю «форму». По сути, это пара откровенных красных трусиков и белый топ без рукавов с молнией до середины груди.
Я надеваю ее с некоторым трудом. Топ настолько тесный, что я едва могу его надеть, и уж точно не в лифчике. Наконец я натягиваю его через голову и спускаю до середины туловища, где он заканчивается.
Когда я смотрю в зеркало, даже я могу признать, что выгляжу неплохо. Шорты подчеркивают неприкрытый изгиб моей задницы и длину моих ног. Топ облегает мою грудь, заставляя ее выглядеть больше, чем она есть на самом деле. Материал прилипает к коже и подчеркивает мой проколотый сосок.
Хорошо, надеюсь, он сможет увидеть это, где бы он ни стоял. Надеюсь, это сведет его с ума.
Мои волосы спадают пляжными волнами до поясницы, а макияж подчеркивает зеленые глаза. Я выгляжу сексуально и знойно, идеальная девушка для боя в заброшенном здании.
Я пишу девочкам, чтобы получить последний заряд храбрости.
Я: Я видела официанток из Hooters, на которых было больше одежды, чем на мне сейчас.
Тайер: *снимает в 4k*
Я: О, и я только что видела Феникса. Видимо, он тоже пришел посмотреть на бой.
Нера: Ты заставишь его пожалеть обо всей его жизни.
Я: Он собирался трахнуть Глорию, так что я уверена, что ему будет все равно.
Я: Убираю телефон, поговорим потом.
Я кладу телефон в шкафчик вместе с остальной одеждой и закрываю его. Я возвращаюсь к зеркалу и тыкаю пальцем в свое отражение.
— Больше не позволяй этому человеку разрушать твою жизнь. — Я говорю это вслух, пытаясь запечатлеть это в своем мозгу.
В дверь громко стучат, заставляя меня подпрыгнуть.
— Они ждут тебя.
— Иду!
Я в последний раз расчесываю волосы, затем перекидываю их и распушиваю, чтобы придать им объем. Когда я выхожу из раздевалки, там меня ждет мужчина. На вид ему около двадцати лет, и его глаза комично расширяются, когда он смотрит на меня.
— Боже..., — начинает он, но останавливается и неловко кашляет, когда замечает, что я смотрю на него. — Прости, не хотел показаться мерзавцем, но ты выглядишь... хорошо. Действительно хорошо.
Это тот заряд уверенности, который мне нужен, и я улыбаюсь ему, в последний раз потирая божью коровку на запястье на удачу.
С тех пор как я сделала татуировку, я ловлю себя на том, что рассеянно потираю ее всякий раз, когда мне требуется немного дополнительной храбрости. Мне нравится думать, что Астор смотрит на меня сверху вниз, подбадривая и оказывая свою тихую поддержку.
— Ну что, пойдем? — говорю я, кивая в сторону ринга.
Он снова кашляет и кивает, отводя взгляд от моего тела.
— Сюда.
Я следую за ним к краю ринга, где он показывает мне разные карточки для каждого раунда. Я беру первую и смотрю на судью, который просит меня выйти на ринг.
Сердце словно готово выпрыгнуть из горла, но я все равно следую за ним, держась за табличку. Я запрыгиваю на край ринга, пробираюсь под канаты и встаю.
Внезапно на меня обрушивается шум толпы и жар ламп. Я едва могу разглядеть толпу из-за внутреннего света, и в целом создается ощущение, что я нахожусь под микроскопом.
Это самая пугающая вещь, которую я когда-либо делала, и я уже собираюсь сделать шаг назад к канату, когда слышу голос, зовущий меня через шум толпы.