Всегда твой (ЛП)

— Какова периодичность переводов? Вы ведь понимаете, что цель — перевести как можно больше средств на этот новый счет до лета?

— Да, сэр. Ежедневно будут сниматься небольшие суммы, никогда не используя целые числа, чтобы не вызвать подозрений, а затем каждую неделю или около того будут сниматься более крупные суммы в районе двухсот тысяч долларов. Все, что больше этой суммы, будет замечено.

— Какова ожидаемая сумма до лета при использовании этой стратегии?

— Мы прогнозируем около четырех миллионов евро.

— Тогда это та цифра, которую я хочу видеть на своем счету к июню. Сделайте это.

Я заканчиваю разговор и смотрю в окно, погрузившись в раздумья. Мой отец считает, что может использовать эту помолвку, чтобы контролировать меня и подчинить своей воле. Если я смогу получить четыре миллиона к июню, то этого будет достаточно, чтобы начать жизнь заново в одиночку, оставив семью в зеркале заднего вида.

Оставив Сикс позади.

Я провожу рукой по лицу, пытаясь избавиться от хмурого настроения, которое накатывает на мои плечи, когда я думаю о том, что именно я уеду от нее, и на этот раз навсегда.

От размышлений меня отрывает писк телефона. Открыв его, я вижу, что это сообщение от Роуг.

Роуг: Помнишь, пару часов назад я говорил, что с нетерпением жду момента, когда сотру это самодовольное выражение с твоего лица?

Роуг: Похоже, в этом году Рождество для меня наступило рано.

Я крепче сжимаю телефон. Он мстительный ублюдок, когда хочет, и я знаю, что у него есть что-то в рукаве.

Я уже собираюсь положить телефон обратно в карман, не отвечая, когда приходит еще одно сообщение.

Роуг: Возможно, ты захочешь забрать свою девушку, пока ее не забрал кто-то другой.

От этого сообщения у меня в животе образуется свинцовый шар еще до того, как появляется фотография.

Когда это происходит, темнота окаймляет мое зрение и поджигает уголки глаз, а насилие наполняет мои вены, словно его вводят внутривенно капельно прямо в кровь.

Потому что Сикс сидит на бархатном диване в месте, которое выглядит как клуб. Мили великолепной кожи выставлены на всеобщее обозрение в лесном зеленом комплекте из двух частей, который подходит к ее глазам и дополняет ее волосы, маленькая улыбка искривляет ее губы, когда она наклоняется вперед и тянется за своим бокалом.

Вокруг нее обвивается покойник.

Одна рука закинута на спинку дивана позади нее, другая лежит на ее колене, а его губы прижимаются к ее уху.

Я вижу его рот, касающийся ее кожи, сквозь красную дымку, застилающую мое зрение.

Роуг: Вообще-то, ты ведь не претендовал на нее?

Я: Где?

Роуг: Она не твоя, я не должен вмешиваться.

Я открываю профиль Instagram, чтобы посмотреть, есть ли там какая-нибудь информация, и вижу, что в ее профиле снова написано «подписаться».

Она отклонила мой запрос.

Мой пульс бьется в ушах, делая меня глухим к внешнему миру, и я чувствую, как под напором моего гнева рушится моя здравая хватка.

Роуг: Его рука продвинулась чуть дальше по ее бедру...

Я: Где она, черт возьми, Роуг?

Роуг: В «Барокко».

Я выхожу из номера, даже не успев понять, куда направляюсь. Единственное, что я знаю, это то, что монстр будет пировать сегодня вечером, а Сикс пожалеет, что вообще вернулась в мою жизнь.

ГЛАВА 23

Сикстайн

— Привет! Как дела?

Я слегка поворачиваю голову, чтобы посмотреть на мужчину с американским акцентом, который подсел ко мне в баре. Он кажется мне смутно знакомым, но я не могу определить его личность. И уж точно я его не помню.

Должно быть, он видит мое замешательство, потому что прикладывает руку к груди и говорит.

— Я сопровождал тебя на ринг во время боя пару недель назад? — он видит, как в моих глазах загорается огонек узнавания, и протягивает руку. — Спенсер.

Я вкладываю свою в его руку и пожимаю ее с легким смешком.

— Сикстайн.

— Классное имя.

— Спасибо.

— Как число?

— Нет, капелла — часовня.

— Какая часовня?

— Знаешь что, — говорю я, не желая вести такой же заученный разговор о происхождении моего имени. — Это неважно.

Он кивает, одаривая меня легкой ухмылкой.

— Забавно видеть тебя здесь. Ты с друзьями?

Я наклоняю голову в сторону VIP-зоны позади меня.

— Да, они вон там.

Я здесь с девочками, отчасти чтобы подбодрить Беллами, потому что у нее нет новостей от Роуга с тех пор, как он уехал в командировку, но также потому, что мы хотели весело провести вечер.

Он кивает и ищет бармена, что дает мне возможность рассмотреть его. Он классически красив, с лохматыми волосами, загорелой кожей и легкой улыбкой. Он не пялится на меня, не кривит губы и не смотрит так, будто хочет пронзить меня взглядом.

Я должна чувствовать влечение к нему или интерес к знакомству. Судя по тому, как он смотрел на меня десять секунд назад, так оно и есть, но я ничего не чувствую.

Даже волнения нет.

Ты никогда не сможешь забыть Феникса, если не заставишь себя, думаю я про себя.

— Хочешь присоединиться к нам? — спрашиваю я его, моя смелость подпитывается двумя моими лучшими друзьями — водкой и текилой.

Он ухмыляется, делая глоток пива.

— С удовольствием. Но я здесь с несколькими своими приятелями, они могут прийти?

— Конечно. — Я заказываю еще пару бутылок на стол, и мы направляемся в сторону зоны. Она оцеплена, но охрана пропускает меня внутрь.

Беллами и Тайер уже ушли, наверное, танцуют, а Нера готовит себе напиток из остатков нашей последней бутылки.

Она выпрямляется и ухмыляется, когда видит, что я стою со Спенсером и тремя его друзьями.

— У нас вечеринка?

Один из парней отрывается от группы и делает шаг к ней.

— Да, именно, — отвечает он, наводя на мысль.

— Это Спенсер, он был на том бою пару недель назад. Он был моим... сопровождающим, наверное, так это называется? — я поворачиваюсь к нему, сморщив нос.

Он смеется, пока мы все сидим, перекрикивая клубную музыку, чтобы поговорить друг с другом.

— Скорее, охраной, чтобы защитить тебя от всех, кто попытается наложить на тебя руки в этом наряде, ты выглядела чертовски сексуально.

— Она действительно выглядела именно так, — говорит Нера с другого дивана.

Я краснею, вспоминая, как он смотрел на меня, когда я выходила из раздевалки.

— Спасибо.

— Мы едва успели тебя увидеть. Хотелось бы, чтобы бой продлился подольше, но Феникс уложил Фрейзера, это было дико.

— Ты знаешь Феникса? — удивленно спрашиваю я. — И Фрейзера? — поспешно добавляю я, не желая выдавать свой интерес к первому.

Не то чтобы интерес. В последний раз, когда мы разговаривали, он ясно дал понять, что эта помолвка только для показухи. Я не ожидала от него верности, конечно, но, возможно, какая-то часть меня надеялась и была наивной.