Она бросает мяч и снова промахивается.
Мои ноздри раздуваются, когда я прихожу в себя. Я ни за что не позволю ей снять еще один предмет одежды на публике.
Я сжимаю кулак вокруг мяча и кладу его на стол, отказываясь бросать.
— Признай, что ты проиграла, и мы можем на этом остановиться.
— Нет, — говорит она. — Продолжай играть.
Она открыто подначивает меня. Она пытается заставить меня снова выйти из себя?
Я разжимаю кулак и смотрю на мятый шарик для пинг-понга в своей руке.
— Вот, используй этот. — Дружелюбно говорит она, бросая мне шарик, который я выхватываю из воздуха.
— Что ты делаешь? — я рычу, мой рассудок держится на волоске. — Ты пытаешься показать половине школы свои сиськи?
— Почему бы и нет? Я не замужем.
— Ты помолвлена. — Я ворчу, поправляя ее и делая голос тише, чтобы никто меня не услышал.
Черт, как же хорошо звучат эти слова.
Она поднимает левую руку вверх, ладонью от себя, и шевелит пальцами.
— У меня нет кольца. — Она подчеркивает. — Или настоящего жениха.
Я пытаюсь думать об Асторе, пытаюсь сказать себе, что не могу снова трахнуть его девушку, но прямо сейчас потребность душить ее своим членом, пока я не заткну ее умный рот, сеет хаос в моем мозгу и теле.
— Не играй со мной. — Я говорю, подбрасывая мяч и наблюдая, как он приземляется в одну из ее оставшихся чашек.
Это угроза, и я надеюсь, что она воспримет ее именно так.
Но, конечно же, она этого не делает.
Не отрывая от меня взгляда, она слегка наклоняется вперед, протягивает большие пальцы под юбку и зацепляет их за пояс трусиков.
У меня в груди перехватывает дыхание, когда я наблюдаю, как она медленно стягивает стринги вниз по ногам, обнажая кружевную ткань, когда она проходит через край юбки и продолжается над коленями.
Она вынимает из трусиков одну ногу, затем другую. Схватив чашку, она достает пинг-понг, отхлебывает пиво, опускает на его место трусики и ставит обратно на стол между нами.
— Или что? — она бросает вызов, ее взгляд непоколебимо устремлен на меня.
ГЛАВА 26
Феникс
Мое настроение меняется на совершенно мрачное в мгновение ока.
Я обхожу стол и бросаюсь к ней, выхватывая из чашки ее трусики и засовывая их в карман брюк, когда настигаю ее.
Не останавливаясь, я хватаю ее за руку и молча тащу за собой.
— Эй! Что ты делаешь? — требует она, ее тон высокий и взволнованный.
Я не отвечаю, продолжая тащить ее за собой по коридору, пока не дохожу до двери своей спальни. Я распахиваю ее и заталкиваю ее внутрь, после чего вхожу и захлопываю дверь.
Я поворачиваю замок с мягким щелчком, который в тишине раздается громко, как выстрел.
Она поворачивается ко мне лицом с шокированными глазами.
— Что ты делаешь? — снова спрашивает она.
Я подхожу к комоду с правой стороны спальни и открываю один из них, хватаю вещи и бросаю их на кровать, пока она продолжает смотреть на меня.
— Феникс? — спрашивает она, ее голос звучит неуверенно.
Ее бравада падает со скоростью света, когда мы остаемся одни в комнате, и я могу делать с ней все, что захочу.
Я захлопываю ящик и поворачиваюсь к ней.
Делаю шаг вперед, а она делает один, отступая назад, пока ее колени не упираются в край моей кровати, и она вынуждена сесть.
— Ты пыталась меня спровоцировать. — Я огрызаюсь.
Она смотрит на меня большими, широко раскрытыми глазами.
— Сначала ты спровоцировал меня, сказав, что я не сделаю этого.
— Ты пыталась спровоцировать меня, — повторяю я, проводя большим пальцем по ее дрожащей нижней губе и наслаждаясь неуверенностью в ее глазах, — и это сработало. — Продолжаю шепотом.
Это отвлекает ее, и она не замечает наручника, пока он не застегивается на ее запястье.
— Что ты... Феникс! — она вскрикивает, когда я тащу ее на кровать.
Я обматываю цепь вокруг столбика кровати и заставляю ее свободную руку опуститься над головой, а затем застегиваю второй наручник на ее запястье.
Ее глаза расширены и рисуют такую прекрасную картину всего, что она чувствует, что у меня возникает искушение сделать снимок, чтобы увековечить этот момент.
В них неуверенность, немного страха, опасения и, что самое удивительное, предвкушение.
Я стою, обхватив свой твердый член через джинсы, и смотрю, как она лежит передо мной.
В этой позе нижняя часть ее сисек выглядывает из-под топика, розовые соски видны настолько, словно дразнят, но в основном скрыты топиком. Ее юбка слегка задрана, она лежит выше середины бедра, но при этом не закрывает ее киску.
Толчок похоти пронзает мой член, когда я вспоминаю, что она голая под юбкой и, вероятно, мокрая от желания.
Она с разочарованным возгласом дергает за наручники.
Металл громко лязгает о металл, но она остается крепко скованной. Она смотрит на меня с ожиданием.
— Никс, что ты..., — пытается она снова, но на этот раз я заглушаю остаток ее фразы рукой и приближаю свое лицо к ее.
— Шшш, — шепчу я сквозь пальцы, наши рты разделяет только моя рука, — я же просил тебя не называть меня так.
Другой рукой я провожу по внутренней стороне ее правого бедра, чуть выше колена.
Ее дыхание сбивается, я, черт возьми, чувствую его на своей руке, и ее глаза расширяются.
Одно прикосновение.
Это все, что нужно, чтобы она отреагировала на меня так, будто я только что задел провод под напряжением. Ее грудь двигается вверх-вниз в ритме ее прерывистого дыхания, пока она невозмутимо смотрит на меня.
— Ты никогда, мать твою, не слушаешь. Это изменится после сегодняшнего вечера.
Моя рука медленно поднимается по внутренней стороне ее бедра, едва заметно касаясь кожи, и исчезает под юбкой. Ее глаза еще больше расширяются, когда мои пальцы скользят по ее бедрам, а затем слегка касаются ее клитора.
Она вскакивает, как будто ее только что ударили розгами для скота, выгибается от моего прикосновения и еще больше поднимается на кровати.
Она такая чертовски чувствительная.
Я продолжаю путь своей руки вверх по ее телу и хватаю ее за талию, наслаждаясь ощущением того, как мои пальцы собственнически впиваются в ее кожу.
Я опускаю колено на кровать между ее ногами и использую его для стабилизации, когда наклоняюсь над ней, убирая руку от ее рта и прикладывая ее к лицу девушки, чтобы удержать свой вес.
— Я отомщу тебе за это, — предупреждает она, как только ей снова позволяют говорить, ее тон вызывающий.
Я насмехаюсь и ничего не отвечаю, своим молчанием давая ей понять, что я думаю о ее маленькой угрозе.
Пусть попробует.
Отпустив ее талию, я одной рукой расстегиваю джинсы и достаю свой член, с такой силой проводя кулаком вверх и вниз по его твердой длине, что кажется, будто я могу содрать верхний слой кожи.
Проходит совсем немного времени, и я чувствую, что мои яйца напрягаются, поэтому я ползу вверх по ее телу и подношу свой член к ее рту, холодный металл моего пирсинга упирается в ее губы.
— Открой рот, — требую я. Когда она не делает этого сразу, я сжимаю ее челюсти. — Открой его, пока я тебя не заставил открыть.
Ее глаза стреляют в меня кинжалами.