Его глаза темнеют так, что у меня дрожь пробирает до костей от предвкушения.
Они дикие.
Они высокомерны и опасны.
Он переводит взгляд с моих босых ног на все тело, внимательно изучая и оценивая каждый сантиметр, пока его глаза не останавливаются на кольце, украшающем безымянный палец моей левой руки.
Не знаю, как это возможно, но его глаза чернеют еще больше. Они переходят на мое лицо и приковывают меня к месту, пока я жду, что он скажет или сделает.
Он лениво протягивает ко мне руку, приглашая подойти к нему. Мои ноги стучат по ковру, пока я иду к нему, а сердце замирает в горле.
Когда я оказываюсь в пределах досягаемости, я ожидаю, что он обхватит меня за талию, но вместо этого он сжимает мою руку, проводя большим пальцем по камням моего кольца.
— Мне нравится видеть это на тебе, — заявляет он, не отрывая взгляда от своих пальцев, которые играют с моим кольцом.
Стоя между его ног, я провожу ногтями по его макушке и затылку, вызывая дрожащий стон с его губ.
Моя рука проводит по его лицу, когда он откидывает голову назад к стене и смотрит на меня.
— А мне нравится видеть тебя здесь, — признаюсь я, надеясь, что он не заставит меня пожалеть о своей честности. — Почему ты на самом деле пришел найти меня?
Другой рукой он обхватывает заднюю поверхность моего бедра и соблазнительно проводит пальцами по моей коже, его ритм томителен.
— Незаконченное дело. — Он шепчет, а его пальцы продолжают свои исследования.
— И ты пришел, чтобы закончить его?
Он смотрит на меня таким глубоким взглядом, что это меня обезоруживает. Однако, как и всегда, он остается непостижимым, его мысли невозможно разгадать.
— Что-то вроде этого, — отвечает он загадочно.
Он препарирует меня этими глазами, вскрывая и рассматривая все внутри меня, но я не могу сказать, нравится ли ему то, что он видит.
— Не смотри на меня так. — Я шепчу. — Я никогда не могу понять, о чем ты думаешь.
— Я могу сказать тебе.
Возбуждение бурлит в моем животе, мощное, как никогда. Я киваю. Он продолжает.
— Я просто подумал, что знаю, чего хочу.
Я хмурюсь, сбитая с толку.
— Что ты имеешь в виду?
— Мой подарок на десятый день рождения. — Он уточняет. — Я знаю, чего хочу от тебя.
Моя рука падает с его шеи, и на меня наваливается неземная неподвижность. Он продолжает изучать меня взглядом, обводя мое лицо своими слишком проницательными глазами и принимая во внимание то, как приоткрывается мой рот, как сбивается дыхание и как расширяются мои собственные глаза.
Он помнит.
Я годами ждала, когда он появится и потребует свой подарок. Даже когда он игнорировал меня, часть меня думала — и еще большая часть надеялась, — что однажды он найдет меня и попросит. Когда он так и не пришел, я решила, что он забыл. Что, как и все остальные наши совместные воспоминания, это было для него просто отрезком времени, а не определяющим моментом его жизни, как это было для меня.
То, что он признал это обещание из нашего детства, поразило меня, потому что это похоже на нечто большее. Как будто он наконец признает, хотя бы в малой степени, кем мы когда-то были друг для друга.
— После всего этого времени, — говорю я с небольшой улыбкой. — Чего ты хочешь? — спрашиваю я.
— Поцелуй. — Он хрипит.
Тихий вздох скрывает мою настоящую реакцию; мое сердце вдруг начинает колотиться так сильно, что я слышу и чувствую его стук в ушах.
— Что?
— Я хочу, чтобы ты меня поцеловала.
— Почему?
Его взгляд падает на мой рот. Его голос гортанный, когда он говорит.
— Почему бы и нет?
— Ты ждал все эти годы, — я слегка покачала головой. — Не стоит тратить их впустую, если это не то, чего ты хочешь.
Рука, которая все еще держит мою, притягивает меня ближе к нему, его гравийный голос — не более чем темное бормотание, когда он говорит.
— Я в курсе. — Его челюсть напряжена. Его не переубедить в том, что он не получит желаемого. — Я помню каждое свое слово.
— Я не знала, что ты заслужил поцелуй. — Я пытаюсь, но его рука крепко сжимает мое бедро, притягивая меня все ближе.
— Мне неинтересно его заслуживать, Сикс. Я хочу, чтобы ты подарила его мне.
— Правила, — слабо говорю я, делая последнюю попытку сопротивляться.
Потому что на самом деле я умираю от желания поцеловать его.
— К черту правила. — Он убирает руку с моего бедра и берет меня за талию.
Я кладу руку на его шею, чувствуя, как его ровное биение сердца становится все быстрее под моим прикосновением.
Его голова полностью откинута назад, глаза горят темной похотью и прикованы ко мне, когда я начинаю сокращать расстояние между нами. Его рука спускается вниз и обхватывает мою задницу, не давая мне отступить, если бы я сделала шаг, но позволяя мне взять инициативу в свои руки.
Я не должна этого делать, но на самом деле мне больше нечего терять. Нет ничего, чего бы я еще не подарила ему, чего бы я не отдала ему с готовностью, если бы он этого захотел. А он этого хочет.
С последним вздохом я закрываю глаза и прижимаюсь губами к его губам.
Мой рот смыкается вокруг его верхней губы, а язык робко высовывается наружу, проводя по шву его губ, побуждая их приоткрыться.
Они естественным образом расступаются, и я лижу его рот, ища его язык, а по позвоночнику пробегает мурашка.
Его руки крепко сжимают мое тело, но он не целует меня в ответ.
Я начинаю отстраняться.
— Если бы ты не собирался..., — его рука смыкается на моей шее, заставляя меня замолчать и не давая отодвинуться.
Его глаза медленно, ошеломленно открываются, зрачки расширяются, похоть расцветает в его взгляде, как чернильные ленты в воде, когда они встречаются с моими.
— Заткнись, — говорит он, его голос густой от возбуждения, — и поцелуй меня.
Он снова прижимает меня к своему рту, на этот раз контролируя ситуацию, резко встает и прижимает меня к стене рядом с собой. Я ударяюсь спиной о стену, и его рука опускается надо мной, заключая меня в клетку.
В отличие от моего любопытного, неуверенного исследования, его рот требует.
Он стонет мне в губы, его язык проникает внутрь и обхватывает мой. Он дикий и неистовый, переходит от прикусывания губы к войне с моим языком, к захвату меня за талию и прижиманию к стене, прижимая меня своими бедрами.
Он поглощает меня так, будто это в последний, а не в первый раз.
С отчаянием, а не с любопытством.
Как будто ему нужно наверстать годы, которые он не целовал меня.
Головокружение от его поцелуя одурманивает и опьяняет. Все рациональные мысли покидают меня, все мое существо сосредоточено на том, чтобы получить больше, почувствовать больше, и я неистово хватаюсь за него руками.
Твердый контур его члена трется о мой центр, пока он продолжает атаковать мой рот. Мои ноги обхватывают его талию, а руки — шею, жадно прижимая его к себе.
— Ты такая горячая, такая чертовски горячая, — пьяно бормочет он, его руки сжимают мое платье на бедрах, когда он жарко прижимается к моему рту. — Ты больше никогда не будешь скрывать от меня свой рот.
Он снова прижимается своими губами к моим, заглушая мой протест и продолжая наступление.
Я оцепенела от вожделения и судорожно пытаюсь притянуть его ближе, хотя мы уже находимся грудь к груди.