- Седлайте дорогу! - торопил я.
40-й бригаде так и не удалось обойти село с севера. З6-я бригада до полудня также стояла, по сути дела, на месте, на южной окраине села. Между тем противник предпринял сильную контратаку, его артиллерия и танки били термитными снарядами по домам. Скоро в Рождествено возник громадный пожар.
К исходу дня бригада Самойленко вынуждена была отойти из Рождествено, закрепившись близ южной его околицы, на территории дома отдыха. Бригада Кононенко отошла еще дальше - почти к Дедовску, и теперь вражеские снаряды и мины рвались около нашего НП на ткацкой фабрике.
Боевые порядки некоторых батальонов перемешались, выбыло из строя немало командиров среднего звена. Стало ясно, что, прежде чем снова атаковать Рождествено, придется произвести перегруппировку, наладить управление и связь, дать отдых людям, пробывшим весь день на морозе, в глубоком снегу.
Так обстояли дела на левом фланге.
Затяжные, изнурительные бои происходили также в центре и на правом фланге дивизии. С утра 40-й и 131-й полки продвинулись вдоль Волоколамского шоссе, завязав бой за станцию и поселок Снигири. Здесь у противника имелось два опорных пункта - кирпичный завод и здание школы.
Приземистое, с толстыми каменными стенами школьное здание гитлеровцы подготовили для длительной обороны. Они прорубили амбразуры в подвалах, установили пулеметы и противотанковые пушки, вкопали рядом со школой танки, заминировали подступы. Опорный пункт прикрывался огнем минометов и противотанковых батарей, замаскированных в соседних развалинах.
Попытка артиллеристов 131-го полка разбить опорный пункт (они стреляли прямой наводкой) результата не дала: снаряды 76-миллиметровых пушек не пробивали толстых стен. Не внесла перелома и атака танков 17-й танковой бригады. Потеряв две машины, танкисты отошли. Было решено с рассветом следующего дня открыть огонь по опорному пункту из орудий тяжелого дивизиона 210-го гаубичного полка. Артиллеристы тщательно готовили исходные данные, чтобы не задеть свою пехоту, близко подошедшую к опорному пункту.
Вечером на НП дивизии собрались командиры полков и бригад. Разговор был нелицеприятным. Боевая задача, полученная накануне, - обойти и окружить фашистские группировки в Снигирях и Рождествено - оказалась не выполненной. Одна из причин неудачи - это стремление решить исход боя фронтальными атаками. Вместе с тем слишком уж пристально командиры оглядывались на фланги своих частей и на соседей. Например, 40-я бригада отошла с очень важной для нас рокадной дороги только потому, что отошел сосед - 36-я бригада. Не было в этот день проявлено истинно командирской дерзости. Эту, с позволения сказать, тенденцию - выиграть бой фронтальными атаками - почувствовал, видимо, и противник. Он теперь уверовал, что сумел навязать нам свой рисунок боя, свою волю. Ну что ж, пожалуй, стоит поддержать в нем такую уверенность. Пусть думает, что мы и дальше намерены предпринимать фронтальные атаки перед Снигирями. Только теперь эти атаки будут демонстративными - побольше огня, поменьше движения. И я приказал командирам полков Коновалову и Докучаеву устроить ночью такого рода атаки на опорные пункты противника.
- Усыпить бдительность эсэсовского командования - вот ваша задача на сегодняшнюю ночь.
Главная же роль в разгроме стоявшего перед нами противника отводилась 258-му полку Суханова. До сих пор полк этот находился во втором эшелоне, в Талице. Лишь батальон капитана Романова действовал активно. Вместе с 60-м разведбатальоном, которым теперь командовал старший лейтенант Кузьмин, он прикрывал правый фланг дивизии и вел разведку из Селиванихи на запад, в сторону Истры, по лесным дорогам, параллельным Волоколамскому шоссе. По этим дорогам в глубокий обход снигиревской группировки фашистов и предстояло двинуться полку Суханова.
План этот возник, как говорится, не вдруг. Задачу разведать маршруты на Истру севернее Волоколамского шоссе подразделения Романова и Кузьмина получили еще до начала нашего наступления. Задача облегчалась тем, что оба командира теми же маршрутами отходили из Истры десять дней назад.
И вот мы с Михаилом Афанасьевичем Сухановым сверили часы. Было 18.30. Через три с половиной часа его полк должен выйти к Волоколамскому шоссе западнее деревни Трухаловка и атаковать противника с тыла.
- Шуми там покрепче, - напутствовал я командира полка. -Когда побегут, встречай, бей. Однако помни: главная задача - Истра. Надо ворваться в город на плечах противника, а по возможности, и обогнать его...
Суханов ушел в полк.
- Разрешите пойти с ним? - обратился ко мне корреспондент журнала "Знамя" писатель Александр Бек.
Александр Альфредович был давним нашим другом, своим человеком в дивизии, его знали во многих ротах и батареях. Знали не только как мастера слова, но и как мужественного человека, как бойца, который неоднократно бывал на переднем крае. В недавнем прошлом красноармеец московской ополченской дивизии, прошедший через тяжелые бои под Вязьмой, он, навещая нас, не любил засиживаться в тылу. Поэтому я был уверен, что и в рейде 258-го полка Александр Бек найдет свое место, что пойдет он туда не сторонним наблюдателем.
И действительно, уже на следующий день комиссар полка Д. С. Кондратенко доложил Бронникову, что военный корреспондент А. А. Бек участвовал в ночной атаке на деревню Трухаловка и в ближнем бою на Волоколамском шоссе. Впоследствии свои впечатления о первом дне наступления 9-й гвардейской дивизии Александр Бек изложил в документальной повести "Восьмое декабря", изданной в 1943 году{25}.
Обходной маневр 258-го полка был проведен Сухановым быстро и четко. А ведь бойцам пришлось совершить более чем 10-километровый марш, в основном по целине, по глубоким снегам. Боеприпасы, продовольствие и прочее необходимое имущество люди несли на плечах. Прибавьте к этому ночную тьму, мороз и многочисленные, укрытые снегом минные поля.
Уже перед Волоколамским шоссе колонна вынуждена была остановиться. Впереди, сбоку, сзади один за другим прогремели взрывы противопехотных мин. Погиб разведчик нанаец Бельды и еще несколько человек.
Полк неподвижно стоял во тьме на минном поле. А минуты шли. Если батальоны не выйдут своевременно к деревне Трухаловка, это сорвет общий план наступления дивизии. Что делать?
Вперед вышел комиссар Кондратенко. Его пытались удержать. Он отстранил руки товарищей и решительно зашагал через минное поле к лесу. С замиранием сердца следили бойцы и командиры за своим комиссаром. Верно сказано: "смелого пуля боится, смелого штык не берет". Кондратенко вышел на опушку, помигал оттуда карманным фонариком. Вслед за ним цепочкой, по одному, пересекли поле сотни людей - весь полк. Потерь больше не было.
В 22.00 батальон капитана Романова ворвался в Трухаловку, другие подразделения оседлали шоссе западнее деревни. Выбитые из Трухаловки, фашисты бросились по шоссе в сторону Истры, но, встреченные огнем, были или перебиты, или рассеяны по окрестным лесам.
Не задерживаясь, 258-й полк и 60-й разведбатальон, опять-таки обходом, по лесным дорогам, двинулись к городу Истра. Решительное вторжение гвардейцев во вражеские тылы тотчас же сказалось на обороне дивизии "Рейх" под Снигирями и селом Рождествено. Эсэсовцы дрогнули и начали поспешно отходить. Во второй половине дня 9 декабря оба населенных пункта стали уже тылами 9-й гвардейской. Ломая сопротивление противника на промежуточных его рубежах, она продвигалась к Истре.
Фашистские опорные пункты, расположенные в здании снигиревской школы и на кирпичном заводе, пали еще на рассвете. Их разгромил своим огнем тяжелый гаубичный дивизион капитана Тертышного. Когда артиллеристы меняли огневые позиции, комиссар дивизиона политрук Романченко остановил колонну возле школы - пусть бойцы наглядно убедятся в силе своего оружия. В здании, под обрушенными балками, среди битого кирпича, скрученного железа, искореженных противотанковых пушек и пулеметов, валялись сотни трупов эсэсовцев из полка "Фюрер".