21 января отряд подполковника Хохлова дерзкой атакой захватил Люкноен, уничтожив его гарнизон и пленив более полусотни гитлеровцев. Показательно, что потери отряда были совсем малыми- двое бойцов получили легкие ранения.
22 января, уже на подходе к реке Дайме, отряд опять опередил противника и занял фольварк Фридрихсбрух. Вражеская пехотная колонна - около полка с артиллерией и обозом - направлявшаяся к переправам через Дайме, была встречена сильным огнем. Ошеломленные внезапной атакой, гитлеровцы повернули на юг, где попали под удар танковых частей нашего соседа - 39-й армии генерала Людникова.
Успешно действовали и передовые отряды 103-го и 90-го стрелковых корпусов. В результате за три дня наступления армия продвинулась более чем на 60 км и к исходу 22 января вышла передовыми частями к реке Дайме и городу Лабиау укрепленной полосе на дальних подступах к Кенигсбергу.
Противник с западного берега реки и с предмостного укрепления на восточном вел плотный, хорошо организованный огонь. Уже первые доклады командиров соединений свидетельствовали, что враг имел здесь целую систему траншей, дотов, дзотов и других сооружений. Мы располагали сведениями об укрепленной позиции по Дайме, это подтвердил и опрос пленных, а недостатка в "языках" не было - их брали сотнями. Полковник П. Ш. Шиошвили заранее нацелил разведчиков на нужные нам объекты.
Вечером 22 января Пантелеймон Шиоевич доложил весьма интересные данные. В окрестностях города Лабиау разведчики точно засекли восемь дотов и уже передали их координаты артиллеристам.
- Как удалось это сделать? - спросил я.
- Пленные помогли, - ответил Шиошвили. - Доты построены давно, каждый пленный из Лабиау знает о них. А сейчас доты заняли какие-то неумейки пороху, что ли, не нюхали?! Так расчистили от кустарника сектора обстрела, что с первого взгляда определишь любую долговременную огневую точку...
Особого внимания заслуживали показания двух пленных. Один из них, офицер продовольственного склада 3-й немецкой танковой армии, прибыл в Лабиау вместе с большой группой танков и самоходок - около 60 машин, как он утверждал. Второй пленный оказался из 95-й пехотной дивизии. Он сообщил, что его батальон был переброшен в Лабиау с мемельского плацдарма по косе Курише-Нерунг. Значит, вражеское командование настолько обеспокоено нашим прорывом в глубь Земландского полуострова, что пошло даже на ослабление своей группировки в Мемеле.
По всему чувствовалось, что гитлеровцы решили дать нам отпор на рубеже Дайме. Река эта полноводна, от самого ее устья - от впадения в залив Куришес-Хафф - и до Лабиау прорыт фарватер для крупных судов. Его глубина 12 14 метров. Саперы доложили, что лед на реке тонкий - 30 - 35 см, да и взломан ледоколом, а мост взорван; свайный мост на глубокой реке строить сложно и долго, а понтонов у нас нет.
Проблема? Да! Но, как часто бывало и прежде, выручила нас солдатская смекалка. Саперы генерала Колмакова нашли выход. Во дворе местной лесопилки они обнаружили громадные штабеля длинных и толстых досок, а неподалеку сотни бочек из-под бензина. В ту же ночь бойцы 702-го саперного батальона начали усиливать лед прочным деревянным настилом, а разлом, сделанный ледоколом, перекрыли наплавным мостом на железных бочках. Из досок было сооружено также множество штурмовых мостиков для пехоты.
С утра наша артиллерия открыла огонь. Полковые и дивизионные пушки били прямой наводкой по амбразурам выявленных дотов. Дивизии 103-го корпуса форсировали Дайме, ворвались на северо-западную окраину Лабиау и в центр города. Одновременно 54-й корпус частью сил наступал на Лабиау с юга, вдоль железной дороги. Но проникнув в город, наши стрелки встретили многочисленные каменные завалы, оплетенные колючей проволокой и прикрытые минными полями. Как и на тильзитском рубеже, каждый дом здесь был заранее приспособлен к обороне. Фашистская пехота непрерывно контратаковала при поддержке танков и самоходных орудий. И на центральной магистрали и в каменных теснинах окраинных улочек и переулков кипели ожесточенные схватки. Вся наша артиллерия выдвинулась в боевые порядки пехоты, на прямую наводку. Полностью оправдал себя метод спаренных орудий. Пользуясь этим методом, личный состав 313-го и 853-го артполков майора В. А. Яковкина и подполковника Н. В. Козыренко методично подавлял огневые точки противника, помогая пехоте очищать квартал за кварталом.
560-й артполк, действовавший в центре города, отразил несколько сильных танковых контратак, в каждой из которых участвовало 5-8 фашистских танков и самоходных установок. Это была тяжелая борьба. В 4-й батарее выбыли из строя наводчики сразу двух орудий. За прицелы встали командир батареи старший лейтенант Королев и командир взвода лейтенант Судог. Метким огнем они подожгли прорвавшийся к батарее "ферди-нанд". Еще одну тяжелую самоходку уничтожил из трофейной пушки сержант Филиппов. Горящие машины загромоздили улицу, закрыли дорогу танкам, продвигавшимся за ними. Этим воспользовался батальон майора Николснко из 1336-го полка 319-й дивизии. Стрелки этого батальона забросали гранатами танки и подбили еще несколько машин.
К полудню 24 января, когда кирха и другие центральные здания Лабиау в третий раз перешли в наши руки, контратаки противника стали слабеть. В 16.00 командир 103-го корпуса генерал Миссан доложил, что батальоны майоров Зенова и Николенко полностью очистили западную окраину города. Вскоре позвонил и командир 54-го корпуса генерал Ксенофонтов. Его части овладели южной частью города и уже продвинулись далее на запад, по обеим сторонам железной дороги.
Овладев Лабиау, 43-я армия продолжила наступление вдоль южного берега залива Куришес-Хафф на город Гранц. Мы приближались к рубежу, где противник должен был бросить в бой все свои силы. К этому его вынуждала обстановка, это был его последний шанс удержаться в западной части Земландского полуострова. Рубеж обороны, пересекавший полуостров с севера на юг, прикрывал важнейшую рокадную дорогу Гранц - Кенигсберг, с одной стороны, и основание косы Курише-Нерунг, связывавшей земландскую группировку фашистов с Мемелем, - с другой.
Уже 24 января из Мемеля через Гранц была переброшена в нашу полосу 95-я пехотная дивизия с задачей "остановить продвижение русских на Кенигсберг"{110}. Следом за ней появились и другие части из состава 40-го немецкого танкового корпуса. Видимо, гитлеровское командование, взвесив свои возможности, поняло, что надежно прикрыть Кенигсберг с севера, и одновременно удержать мемельский плацдарм не хватит сил.
Сопротивление фашистов на дальних подступах к Гранцу резко возросло. Между тем мы были вынуждены выделить для охраны всей огромной полосы освобожденного побережья Куришес-Хаффа 90-й стрелковый корпус. Это, естественно, ослабило наши силы на главном направлении. Тем более что армия по-прежнему не располагала ни одним танком и мало имела тяжелой артиллерии.
Темпы продвижения снизились до 4 - 10 км в сутки. Противник попытался остановить нас на рубеже канала Вест, но был сбит. Большую роль в этом эпизоде сыграли разведчики 126-й дивизии 54-го корпуса. В ночь на 27 января группа из 12 человек во главе с лейтенантом Андреевым незаметно переправилась через канал и внезапным налетом захватила мост, подготовленный фашистами к взрыву. Эта готовая переправа помогла главным силам корпуса быстро форсировать канал.
Сутки спустя завязались напряженные бои за Гранц. В первый же день противник предпринял более 20 контратак крупными силами пехоты и танков. Он сосредоточил здесь сильную группировку - 286, 95 и 58-ю пехотные дивизии и несколько боевых групп, созданных из остатков разгромленных "народно-гренадерских" дивизий. Кроме того, эта группировка с каждым часом пополнялась за счет других частей 40-го танкового корпуса, которые под натиском войск 1-го Прибалтийского фронта оставили Мемель и отходили к Гранцу по песчаной косе Курише-Нерунг.