— Эге-гей-й! Идет бронепоезд Родиона! Идет железный пролетарий!..
К голосу его присоединился пронзительный и долгий паровозный гудок, и степь отозвалась далеким гулом…
Бетал стоял на невысоком холме и рассматривал в полевой бинокль белогвардейские окопы на той стороне Терека. Только что он послал туда сотню из Кабардинской дивизии.
Всадники благополучно переплыли реку и теперь приближались к вражеским траншеям. Как раз в это время из ближнего леска высыпали конные казаки. Они, видимо, намеревались ударить с фланга. Стоявший за мостом бронепоезд прикрывал их орудийным огнем.
Два снаряда разорвались почти рядом с сотней. Строй дрогнул, смешался, и всадники повернули назад.
— Позор! — не выдержал Бетал. — Что они делают?.. Коня мне! Быстро!
Ловко вскочив в седло, он пустил лошадь в воду. За ним последовал и коновод.
На той стороне Терека Калмыков не стал медлить ни секунды и поскакал навстречу казакам. Расстояние между ними быстро сокращалось.
В дивизии не было ни одного бойца, который не знал бы Бетала Калмыкова и его коня.
— Бетал!
— Смотрите, Бетал! Он один!
— Вперед!
И вся сотня, только что во весь опор удиравшая от кадетских сабель, дружно повернула назад и помчалась вслед за своим командиром.
Сотня, которую теперь возглавлял Бетал Калмыков, и казачий отряд неудержимой лавой неслись друг на друга. Утихла пулеметная трескотня, лишь время от времени сухо щелкали винтовочные выстрелы. Но вот обе стороны совсем прекратили стрельбу из опасения попасть в своих.
В воздухе плыл тяжкий топот множества лошадиных копыт и отдавался где-то в пустой зимней степи приглушенным эхом.
В последний момент белоказаки дрогнули, попятились и, довернув коней, бросились врассыпную. Всадники Кабардинской дивизии на всем скаку врезались в их расстроенные ряды.
Исход боя был теперь предрешен. После короткой, но жестокой схватки лишь нескольким вражеским конникам удалось скрыться в лесу.
Когда все было кончено, к Беталу подъехала группа всадников. Они были явно смущены и, опустив головы, молча сгрудились вокруг командира. Никто не решался заговорить первым.
Бетал понял их замешательство и широко улыбнулся.
— В общем, — то вы правильно поступили. Врага надо выманивать на себя. А когда он зарвется, — тут и ударить. Молодцы, храбро сражались!
Всадники переглянулись.
Зима в том памятном году пришла на редкость хо'лодная. Студеный порывистый ветер насквозь продувал ущелье, на склоне которого прилепился небольшой чеченский аул.
Иногда ветер изменял направление, дул с гор, и казалось, что в горном хребте образовалась огромная брешь, через которую с неистовой силой несет снег и песок.
Днем было немного потише, но зато ночью поднимался буран и укрывал все вокруг клубящейся морозной белизной. Даже брех-ливые аульные псы не подавали голоса. Стояла такая лютая стужа, что и близкие родственники не решались навещать друг друга.
И все же в горах было неспокойно. Несмотря на мороз и метель, разозленные сопротивлением красных партизан, повсюду рыскали офицеры из карательных отрядов Эрдели и Ляхова.
Один из таких отрядов хозяйничал в чеченском ауле. Состоял он не более как из двух десятков солдат и казаков под командованием ротмистра.
Невзирая на пронизывающий холод, жителей нескольких ближайших домов согнали на небольшую площадь перед сельским правлением.
Горцы стояли молча, ожидая, что будет дальше. Невеселые думы можно было прочесть на их обветренных, посиневших от холода лицах. Думы о том, что деникинцы одолели большевиков, и нет теперь от белых солдат никакого спасения: безнаказанно грабят, насилуют женщин, облагают селения и аулы непомерными контрибуциями.
Многие из собравшихся сегодня перед правлением уже не верили, что большевики когда-нибудь возвратятся и снова установят свои справедливые порядки, к которым люди начали привыкать. К хорошему привыкают быстро…
Но были и такие, кто не мог скрыть своей радости и ловил каждое слово ротмистра.
Он сидел на белом коне и рисовался, делая вид, будто мороз ему нипочем. Он даже снял с головы башлык, чтобы лучше была видна блестящая кокарда на его каракулевой папахе.
Лицо у него — крупное, мясистое. Щеки слегка отвисли. Он поминутно натягивал поводок, заставляя коня пританцовывать на месте. Из ноздрей лошади клубами валил пар.
— Не думайте, что генерал Деникин намерен с вами шутки шутить, — зычным голосом кричал ротмистр. — Одиннадцатую армию большевиков мы разгромили окончательно! Партизан загнали в леса. И не мечтайте, что эти голодранцы вернутся. И не помышляйте!