- Не вижу связи с Лякутисом, - напряженным голосом сказал Алексеев.
- Недавно в Литве всплыли документы, которые должна была привезти к нам группа Савельева, - сообщил генерал, - значит, "ликвидатор", который сообщил подробности, либо врал, либо действительно ничего не знал. Мы стали проверять, и выяснилось, что не можем найти его. Он тоже исчез, словно испарился. Жена его умерла, с квартиры он съехал.
Алексеев молчал, пораженный таким развитием событий.
- Тогда мы решили эксгумировать трупы, - продолжал генерал, - хорошо еще, что их похоронили в Белоруссии и мы пока еще имеем доступ в эту республику. Представляешь, какие у нас возникли бы трудности, если бы эти трупы закопали на территории Литвы. Можешь ознакомиться с актом экспертизы. Абсолютно точно установлено, что оба трупа, даже в разложившемся состоянии, можно идентифицировать и однозначно сделать вывод, что ни один из них не принадлежит ни полковнику Савельеву, ни исчезнувшему вместе с ним майору Семенову. Он, кстати, тоже был "ликвидатором".
- А кто остальные? - спросил Алексеев.
- Потапчук и Лозинский. Последний ориентировочно живет в Киеве. Тоже на пенсии. Но тогда у нас возник вопрос: чьи трупы похоронены? Куда делись Савельев и Семенов? И где документы?
- Какие документы у них могли быть? - Алексеев листал папку, не находя ответа.
- Не ищи, все равно не найдешь, - махнул рукой генерал. - Документы, которые они везли, казались нам в девяносто первом ненужными и даже опасными. Тогдашнее руководство отдела от них открещивалось и после так называемой "смерти" Савельева и Семенова даже не стало их искать. Тогда они казались нам очень опасными, сейчас же кажутся не менее важными. Просто времена изменились.
- Какая документация у них была? - снова спросил полковник.
- По "агентуре центрального подчинения", - наконец ответил генерал, практически вся элита литовской политики. Их собственноручные расписки, их показания, их согласие работать на КГБ. Ты понимаешь, что может случиться, если эти документы попадут в чужие руки? Литва стоит на пороге вступления в НАТО. И чтобы переломить настроение в свою пользу, достаточно завербовать нескольких человек из того списка. Я уж не говорю о том, как много информации может получить из документов любая зарубежная разведка.
- Группа Савельева занималась "агентами центрального подчинения"? - не поверил Алексеев. - И вы не искали эти документы столько лет?
- В том-то все и дело, - поморщился генерал. - Сначала было не до этого. Зачем привозить в Москву подобные документы, если наш тогдашний председатель лично отнес схему прослушивания американского посольства к их послу? Говорят, американцы издевались над нами несколько месяцев, когда вспоминали этого идиота. Ты хотел, чтобы документы привезли и положили ему на стол? Чтобы он повез их в Литву или передал еще какому-нибудь посольству? А вспомни про газеты! Он находился в таком состоянии, что мог сморозить любую глупость. Представляешь, какой разразился бы грандиозный скандал, опубликуй он хотя бы часть этих документов?
Алексеев сокрушенно молчал. Он помнил "революционную обстановку" осени девяносто первого, когда КГБ уничтожали большевистскими методами "прорабы перестройки".
- Кого тогда пустили в наш архив? - продолжал бушевать генерал. - Кого именно? Предателя Калугина, которому ни один приличный чекист и руки не подаст? Или Глеба Якунина, который даже бога своего предал и был отлучен от церкви? Или, может, мадам Старовойтову которую хотели тогда сделать министром обороны? Хорошо еще, что до такой глупости не додумались. Иначе над нами действительно смеялись бы во всем мире. И не потому, что женщина не может быть министром. В России и на престол возводили женщин. Но царица не приходила разрушать, она приходила править и созидать. А у нас? Гавриил Попов, который подвел научную базу под коррупцию, ему нужно было отдать документы? Да если бы мы тогда только заикнулись о подобных документах, нас всех в момент стерли бы в порошок. А заодно и всех, кто числился в наших списках.
- Понимаю, - горько кивнул Алексеев, - поэтому вы столько ждали?
- Лякутис работал с ними. Мы хотели провести нормальную разработку и постепенно выяснить, кто, куда и зачем переправил документы? Но мы не думали, что его застрелят.
- Его убили из-за этих документов, - понял Алексеев, - вы это хотите сказать?
- Думаю, да, - строго сказал генерал. - Послушай пленку. Сам все поймешь. - Он включил магнитофон, стоявший на столе. Раздался громкий телефонный звонок, словно звонили в кабинете.
"Слушаю", - раздался громкий голос Лякутиса, и Алексеев невольно вздрогнул. Он только что видел покойного на кладбище. Но он быстро подавил все эмоции, когда услышал незнакомый голос.
"Вы подумали над нашим предложением? Мы готовы заплатить очень большие деньги".
Трубку положили.
- Все? - спросил почему-то шепотом Алексеев.
- Нет, - покачал головой генерал, - слушай дальше.
"Слушаю вас", - раздался знакомый тенор, и Алексеев с ужасом узнал свой собственный голос.
"Николай, это я, извини, что так поздно", - сказал Лякутис. Чувствовалось, что он волнуется.
"Почему я тогда не обратил на это внимание?" - зло подумал Алексеев. "Что случилось?" - услышал он свой удивленный голос. "Какой идиот! - подумал он о себе. - у человека горе, а я задаю такие глупые вопросы".
"У меня к тебе очень важное дело, - глухо произнес Лякутис, - завтра нам нужно встретиться".
"Хорошо. А что произошло?" - голос Алексеева.
"Ничего страшного. Я звоню по личному вопросу. Просто мне нужно с тобой увидеться и переговорить".
"Почему я не спросил его ни о чем? Кажется, я торопился выспаться. Как все это глупо! - раздраженно думал Алексеев. - Еще Михаил Светлов говорил, что дружба - это понятие круглосуточное".
"Я все понял, - услышал он свой уставший голос. Чувствовалось, что человек уже во власти предстоящего сна. - Давай завтра в десять. Я буду ждать тебя на работе. Устраивает тебя такой вариант?"