После исполнения песен в студии гостям телепередачи было предложено определить лучшую из 5-и исполненных песен. И вот здесь произошло то, чем собственно так запомнилось это событие Самойлову. Одно высокопоставленное лицо, из числа присутствующих в студии, сразу же отметило, что ему понравилась песня «Знаете, каким он парнем был». И ему тут же начали поддакивать другие. Во все времена на Руси процветало чиноугодничество. Да, в песне были слова, которые запомнились потом всему советскому народу: «Он сказал: «Поехали!», он взмахнул рукой. Словно вдоль по Питерской, пронёсся над Землёй…». Но Виктору гораздо больше понравилась песня, названием которой был назван и сам этот цикл. Да и рядовым гостям студии, как показалось Самойлову, тоже больше нравилась именно эта песня — по крайней мере, аплодисментов она собрала гораздо больше. Но в итоге, именно песня, отмеченная той Vip–персоной, и была названа лучшей. Но песня «Созвездье Гагарина» была намного лиричнее, и были в ней такие замечательные, именно лирические, пронизывающие душу, слова:
Но, в итоге, эта песня, как и три её другие сестры («Запевала звёздных дорог», «Смоленская дорога», «Как нас Юра в полёт провожал») была практически навсегда забыта, а в эфире звучала только та избранная песня. Поэтому Виктора раздражала, а порой и просто бесила такая несправедливость. А в средине этого года произошла ещё одна космическая трагедия — 30 июня во время приземления космического корабля «Союз‑11» из–за разгерметизации спускаемого аппарата погибли все три члена его экипажа — Георгий Добровольский, Владислав Волков и Виктор Пацаев. За 10 лет полётов землян на орбиты вокруг Земли и Луны, высадки человека на ту же Луну, действительно, несколько снизилась та первоначальная космическая эйфория, и работа космонавта стала уже как бы будничной. Но последние года показали, что это очень опасная работа, при выполнении которой люди подчас идут на самопожертвование. Освоение Космоса знаменовалось не только успехами, но ещё и по́том, и, самое главное, кровью: неизведанная пока ещё космическая Бездна отнимала самое бесценное, что было на Земле — человеческие жизни.
* * *
А вот у Великановой в первой половине этого года были свои проблемы. Похожие ли? Вовсе нет. Да, она уже более полугода встречалась с Максимом, и их отношения становились всё теплее. Люба пока что даже сама себе не могла ответить на вопрос о том, любит ли она Терещука. Он ей с каждым днём всё больше нравился. Максим умел красиво ухаживать, был вежлив и предупредителен. И, главное, как ей казалось, он не был наглым, хотя, как мужчина, и был немного напористым. Всё у них складывалось хорошо. Они не встречались каждый день, могли иногда видеться и по нескольку дней подряд, а могли и неделю, а то и больше не встречаться. Жизнь есть жизнь, и у каждого из них были свои, если и не проблемы, то периоды занятости своими делами. Но такое «расписание», наверное, позволяло им постепенно хорошо взвешивать свои отношения, размышлять и предполагать. Но вот как раз последнее Любе удавалось с трудом. Конечно, Максим очень внимателен к ней, да и она сама к нему привязалась. Да что там привязалась, он нравился ей. Но свою дальнейшую судьбу она пока что никак не могла представить вместе с Терещуком. Не потому, что не хотела, в глубине души она была, хотя и боялась себе в том признаться, чтобы Максим в её жизни оставался подольше. Но она покуда не видела себя в своих мечтаниях, а точнее, именно предположениях, вместе с Максимом в каком–нибудь уютном семейном гнёздышке. Да и сложно это было представить девушке, которая до поры до времени не особо обращала внимание на заигрывание того или иного парня. Максим при встречах иногда говорил Великановой ласковые слова, и даже пару раз даже признавался ей в любви, хотя и не очень пылко. Но она, даже неопытным женским сердцем, чувствовала, что Максим искренен в своих признаниях. Вот только немного странным для неё было то, что он пока что абсолютно не заводил разговор о женитьбе, о создании совместной семьи. Не было пока предложений руки и сердца. Люба, в общем–то, хотя и понимала, что её личная жизнь должна меняться — годы то идут — но своё замужество не особо подгоняла. Да и Максим, по всей видимости, как говорится, для супружеской жизни ещё не созрел. Почему же созрел для этого на год моложе его Самойлов? Самойлов пережил драму в личной жизни ещё не успев окончить школу, да и с Оксаной, как известно, тоже не всё у него всегда складывалось удачно. Видимо, это и подтолкнуло его к такому ответственному шагу. А вот Максим, пользовавшийся у девушек немалым успехом — а Люба замечала каким взглядом его провожают незнакомые встречные девушки во время её свиданий — вероятно, не очень торопился связывать себя семейными узами. Потому–то у неё и не было пока что подобных Самойлову проблем (или радостных перемен).