Избавлением от одиночества у Надежды Михайловны была постоянная работа в школе — занятия и различные кружки (до или после уроков). Она была большим энтузиастом своей профессии и своего предмета. Она старалась досконально изложить предмет и как можно лучше вложить знания в ещё не переполненные головы своих учеников. И это ей неплохо удавалось. Сие не означает, конечно, что физику знали поголовно все — предмет тоже нелёгкий. Но кому этот предмет нравился, и кому он был необходим в дальнейшем, знали его, действительно, хорошо. Были у Надийки в 11-Б и свои любимчики. Все об этом знали, но никто её за это не осуждал, потому что быть её любимчиком было достаточно накладно, и таковым никто абсолютно не завидовал. Она их совершенно не щадила, а совсем даже наоборот. Вот пара примеров.
На уроке у доски домашнее задание рассказывает Татьяна Кирикова. Излагает тему не совсем внятно.
— Так, а ну–ка Пригожин, дополни с места, — обращается к Стасу Надежда Михайловна. Стас дополняет.
— Хорошо, садись. Кирикова — «три», Пригожин — «пять».
Далее у доски Настя Усенко так же не очень хорошо освещает домашнее задание.
— Так, Молодилин, дополни.
Молодилин дополняет, но не совсем удачно, не так, как того хотелось Надийке.
— М-да! Садись. Усенко — «три», Молодилин — «два».
Таким образом, быть любимчиком у Надежды Михайловны означало досконально знать её предмет и быть готовым, так сказать, «в любое время суток» ответить на любые вопросы. Неудовлетворительных оценок своим любимчикам Надийка не жалела. Правда, в конце четверти старалась чаще их вызывать, да и те старались отвечать, а, значит, и готовиться — и в табеле у них плохих отметок никогда не было. Но постоянное напряжение на протяжении четверти, года выносить было нелегко.
Начиная ещё с 10‑го, у них в классе Надежда Михайловна, кроме кружка по физике, вела ещё и кружок киномехаников, в состав которого вошли, конечно же, лучшие её ученики. В кружке были одни ребята, в том числе и «любимчики» — девушек же такой род занятий абсолютно не интересовал. До конца 10‑го класса число этих киномехаников резко сократилось всего до 3‑х человек — те же Пригожин, Молотилин и как раз Самойлов. Эти ребята, и в самом деле, лучше других знали физику. В школе была 16‑миллиметровая установка «Украина», которая и позволяла демонстрировать очень полезные для учёбы, очень наглядные научно–документальные фильмы по тому или иному предмету. Сами фильмы правдами и неправдами выбивали в методическом кабинете районо, а то и в облоно директор и завуч школы.
Надийка твёрдо решила дать своей любимой троице дополнительную профессию, поэтому изучали они и 36‑миллиметровые кинопроекционные установки. И даже работали на детских сеансах киномеханиками в кинотеатре на новой чехословацкой аппаратуре — как бы проходили практику. Вместе с аттестатом зрелости они должны были ещё получить и диплом киномеханика. Правда, они его так и не получили, но не потому, что их обманули. Просто за выпускными экзаменами о них временно забыли. Позже вспомнили, но, как говорится, поезд ушёл, да и на оформление этих дипломов уходило немало времени, а палки в колёса чиновники вставлять всегда хорошо умели. Да и самих юных «киномехаников» эти дипломы уже совершенно не интересовали, не собирались они «сидеть в будках и крутить кино» у них были гораздо более амбициозные планы.
Учебные фильмы в школе демонстрировались по 3–4 раза в неделю для самых разных классов. И, конечно же, для их показа с уроков снимали поочерёдно кого–то из Надийкиных киномехаников. Отпускали их с уроков для подобных целей безоговорочно по распоряжению директора школы. Ну, и сами они, конечно же, были рады такому необычному разнообразию в надоевших уже занятиях. Вот и Виктор Самойлов во время таких киносеансов, которые он сам и проводил, постепенно отвлекался от своих тяжёлых мыслей и постепенно забывал о неприятных гаданиях. Он продолжал встречаться с Любой, при этом они, не сговариваясь, во время своих гуляний никогда в разговорах не касались темы предсказаний гадалки.