— Люба, подожди! Пойдём вместе.
Великанова остановилась, подошла к Самойлову и сердито, глядя ему в глаза, бросила:
— Не нужно меня провожать. Вот уж никогда не думала, что ты такой дурак, — и она снова поспешила к выходу.
Конечно, она просто хотела немного укорить своего любимого за его глупое поведение (а тот, как назло, был одним из наиболее хохотавших во время репетиции), но она не хотела его обижать. Так мамаши в порыве гнева часто ругают за какие–то шалости своих детей, не переставая, конечно же, их любить при этом. Люба была очень сердита на всех ребят и на Виктора в частности (а досталось ему одному), а потому в расстроенных чувствах не подбирала слов. Но Виктор этого совершенно не понял, он только уяснил, что Люба обругала его грубым словом. И это слово очень оскорбило его. Скажи она ему это наедине, он бы не особенно обратил на это внимание. Но она оскорбила его перед всей мужской частью класса. Для мужчины в подобных обстоятельствах это очень серьёзное оскорбление. Это была первая, но весомая капля в чашу их раздора. Виктор обиделся не на шутку.
— Это я дурак, я?! — закричал он вдогонку Любе. — Сама ты… — и он осёкся.
Он вовремя прикусил язык и не посмел оскорбить ни в чём не повинную Любу. Да, в этом случае слово не вырвалось из уст, но оно прекрасно угадывалось. И Люба могла быть обижена ещё больше, нежели Самойлов, обижена незаслуженно. Итак, сразу за первой каплей в ту же чашу упала и вторая капля, не менее, а, возможно, и больше первой.
На следующий день репетиция была вновь продолжена и прошла почти идеально. Как бы там ни было, но ребята уже были взрослыми и прекрасно понимали свои ошибки. И повторять их не собирались. Вот только на занятиях, на репетиции и после неё Виктор уже не общался с Любой. Последствия вчерашней репетиции сделали своё чёрное дело. Девятого мая на праздничном концерте хор 11-Б выступил вполне нормально, возможно, и не столь блестяще, но довольно хорошо. Неудачная репетиция была благополучно забыта. Но двое учеников забыли далеко не всё, а следовало бы забыть все перипетии того вечера и никогда не вспоминать о нём, помирившись. Но не тут то было. Как же часто два человека не могут найти общее взаимопонимание, объясниться друг с другом, и в итоге серьёзно ссорятся из–за каких–то пустяков, хотя и Виктор, и Люба очень хотели помириться. И судьба давала им такой шанс. Они ещё после майских праздников договорились, что проведут полдня 10 мая вместе и назначили время свидания. Место встречи оставалось прежним. И они оба помнили об этой договорённости и не собирались отменять свидание, во время которого хотели извиниться друг перед другом и помириться.
Люба пришла на свидание за 5 минут до назначенного времени, надеясь увидеть там ожидающего её Виктора. Но его пока что не было. Не появился он и через 15, а затем и через 30 минут. Когда истекло 40 минут после назначенного срока. Люба развернулась и со слезами на глазах ушла. Это была третья и последняя капля, которая переполнила чашу терпения. Люба даже не заходила к своей подруге Лене, а сразу же с мокрым от слёз лицом поспешила домой. И там она уже дала волю своим слезам, уткнувшись в подушку.
Виктор таки пришёл на свидание где–то минут через 10–15 после ухода своей возлюбленной. Он, конечно же, не ожидал застать там Любу. Не увидев её, он поспешил к дому Панасенко, надеясь, что именно там его Люба и ожидает. Но двери дома Лены были закрыты.
— Не пришла! — пронеслось в голове у Самойлова. — Или не захотела ждать. Подождала пару минут для формы и с чистой совестью демонстративно ушла. Оскорбила меня, и мириться не хочет. Раньше то ждала.
В своей обиде Виктор не учитывал то обстоятельство, что они с Любой никогда не опаздывали более чем на 8–10 минут.
— Невнимательный она человек. Не могла подождать, — одолевали Виктора гнетущие мысли по дороге домой. — А я‑то не виноват, что опоздал. Всякое ведь может случиться.
Виктор не кривил душой, он и в самом деле был не виноват в опоздании. Но бывают же в жизни роковые случаи. Вот именно такой выдался в семье Самойловых. Буквально за 30 минут до того, как Виктор собирался уходить их дому, с его мамой случился гипертонический криз. Отец остался у постели супруги, а Виктору пришлось бежать искать телефон и звонить в службу «Скорой помощи». «Скорая помощь» приехала, как это часто бывает, отнюдь не сразу. Потом медики довольно долго оказывали маме помощь. Убежать сейчас на свидание было бы просто кощунством по отношению к человеку, подарившему тебе жизнь. Этого, добрый во взаимоотношениях с родителями, Виктор позволить себе никак не мог. После отъезда «Скорой» ему ещё пришлось бежать в аптеку за назначенными врачами лекарствами для мамы. И только когда они с отцом увидели, что маме стало лучше, Виктор уже с чистой совестью, но всё ещё с переживаниями за маму, мог отправляться на свидание с любимой девушкой, зная, что около мамы находится отец. Таковы были обстоятельства опоздания Виктора на свидание. Но Люба об этом не догадывалась и узнала сей факт спустя годы из случайного разговора. Таким образом, судьба как бы специально отдаляла влюблённую пару друг от друга. Предсказания цыганки–гадалки, к сожалению, начинали сбываться!