В школе собралось около 20 бывших выпускников 11-Б класса. Приехал на своём «Харлее» и Виктор Порох. Конечно, вряд ли стоило ожидать, что это будет, так сказать, полный комплект одноклассников. Кто–то, как и Великанова отдыхал с родителями за пределами города, кто–то уехал к родственникам в другой город или село, отдельные особи вообще покинули пределы Таращи сразу же по окончанию школы и практически не давали о себе знать и в дальнейшем. Не было на встрече ни Лены Казимировой, ни Тани Кириковой, ни Любы Донченко. Последняя, вероятно, и не знала о такой встрече, ей никто не передал весточку. Никто не знал, где она в Киеве обитает, не спросил её об этом при случайной встрече и Самойлов. А вот первые две, хотя, возможно, и знали о встрече, но, как замужние дамы, были, вероятно, уже заняты своими семейными делами. Олег Дейман тоже не смог присутствовать на встрече по уважительной причине — он сейчас защищал Родину, а, значит, и каждого из них. Но основное ядро класса, всё же, присутствовало на встрече в школьном дворе. Когда присутствующие убедились в том, что вряд ли их состав ещё пополнится, начался полноценный обмен новостями. Сначала это были некие стихийные переговоры друг с другом, причём, иногда попарно. И тогда новости чуть позже этой паре приходилось оповещать для ушей других слушателей вторично. В общем, стоял просто шум и гам, на который, впрочем, беседующие не обращали внимание. Однако через некоторое время, поняв, что таким неорганизованным способом сложно получить информацию друг о друге, Виктор Лемберт, который частенько любил командовать, громогласно изрёк:
— Стоп! Прекратили разговоры! Так дело не пойдёт. Мы же не слышим друг друга. Лена шушукается с Таней, Антон разговаривает с Виктором. Что мы можем вынести из этой встречи? Потом снова будем спрашивать, что сказали Лариса или Алина.
— А что ты предлагаешь?
— Да нужно очень просто сделать — установить очерёдность. Сейчас, например, Лена расскажет всем о том, как она прожила этот год, потом, Антон и так далее.
Его предложение было весьма целесообразным и было, конечно же, принято. Теперь уже стало потише и поспокойнее, можно было в спокойной обстановке узнать новости о житие–бытие своих одноклассников. Сейчас уже все перешли к лавочкам, на двух близстоящих, потеснившись, расселись девушки, а ребята просто окружили их, стоя. Вначале решили послушать тех, кто остался в родном городе, поступив на работу. Это было важнее, как говорится, рабочему люду всё в первую очередь. Впрочем, рассказывать тем особо было нечего. Ну, что можно интересного рассказать о работе в провинциальном городке, тем более что городские предприятия, которые были наперечёт, и так все хорошо знали. Правда, до этого никто из студентов по–настоящему на производствах не работал, не считая месячной работы в колхозе. Немного интереснее было слушать о личной жизни таращанцев, но и там новостей было мало. Никто из девушек пока что замуж не вышел, хотя некоторые со смущением отмечали, что, возможно, в недалёком будущем графа их анкеты о семейном положении может измениться.
Но, всё же, гораздо интересней было слушать тех, кто учился в институте. Оставшиеся в родном городе ничего не знали о специфике студенческой жизни, а потому слушали «везунчиков» с замиранием сердца. Да и те с немалым любопытством следили за рассказами своих коллег. Хотя все они учились в институтах, да ещё и в одном городе, но институты то, да и специальности были совершенно разные. Интересно было узнавать и о местах проживания каждого. Большинство студентов–таращанцев (или выходцев из Луки) проживали в общежитии, но и общежития тоже весьма отличались одно от другого. Были институты с вековым стажем, у них и большинство общежитий были довоенными, хотя строились и новые, как в том же КПИ. У более новых институтов и общежития были поновее. В старых общежитиях студенты нередко жили в комнатах на 10–12 человек, а потому рассказы о том, что кто–то проживает в комнате на 4 или даже на 6 человек, воспринимались весьма уважительно и даже с некоторой долей зависти.