— Сеня такой слабенький, — Линда даже прослезилась, — у него малярия. Вдруг приступ?
— Член спасательной экспедиции Трофим Зубарев готов выступить в любое время дня и ночи, — заявляет Троша.
— Подождем, ребята, не волнуйтесь, — говорит Андрей Аркадьевич.
Но и он обеспокоен.
Вчера вечером Андрей Аркадьевич рассказывал нам о жизни декабристов в Забайкалье — в Читинском остроге и Петровском каземате. Оказывается, когда в конце 1826 года декабристы (их было восемьдесят два человека) прибыли в Читу, это была маленькая деревушка. При декабристах были выстроены новые домики, а шесть из них, где жили жены декабристов, образовали улицу под названием «Дамская». Декабрист Горбачевский после каторги поселился на Петровском заводе, где и умер. Декабрист Завалишин остался в Чите и много сделал для ее благоустройства.
А мы знали о декабристах только то, что в учебнике. Вернусь — обязательно достану книги о жизни декабристов в Сибири…
С утра ребята стали осаждать Андрея Аркадьевича: «Пойдемте обратно к Яблонке на выручку». Александра Григорьевна поддержала нас.
Андрей Аркадьевич засмеялся:
— Вот заполошные! Говорю вам, что там, где Брынов, беды не случится. А вы промокнете, заболеете!
— Ну, хорошо, — предложил Кеша, — тогда отпустите только нас двоих: меня и Зуба рева.
— Посмотрим, — наконец согласился он. — Подождем до вечера.
Ребята ходят повесив носы, у Зои красные глаза, разговоры не клеятся… Дневник и то вести не хочется.
Под вечер Андрей Аркадьевич распорядился: он с Кешей, Трофимом и Ванюшей идет на розыски наших товарищей. Александра Григорьевна остается с нами…
Хромов и ребята довольно быстро преодолевали пологий подъем на Яблоновый, ночь провели в зимовушке и утром двинулись с крутизны по направлению к Голубой пади. Ливень стих. Они шли весь день, иногда оглашая таежную чащу громкими возгласами. Но им никто не отвечал. Учитель и ребята охрипли от крика. К вечеру незаметно для себя спустились в падь.
Они пошли по-двое, обшаривая долину. Условились сойтись у высокой каменной гряды в западной стороне Голубой пади.
— Ау! — время от времени кричали Хромов и Кеша.
— Ау! Ау! — откликались Ваня и Трофим.
Они вышли к ручью, перешли его по камням и направились по его правому берегу. Вскоре Трофим и Ваня достигли места, где хаотически разбросанные в русле ручья каменные глыбы разбили его на узкие протоки. То, что они увидели, заставило их поспешно позвать товарищей.
— Вы видите, видите! — говорил Ванюша заплетающимся от ужаса языком. — Там… палатка…
Истерзанная, придавленная камнями, распласталась по земле палатка. Кое-где брезент вздувался, словно силился сбросить с себя каменный груз. Невдалеке мирно пасся Волчок.
Кеша и Хромов уже шарили под брезентом. Зубарев и Гладких бросились к ним.
Кеша наткнулся на раздавленный туесок, в котором грибы превратились в кашицу. В другом месте Троша заметил вдавленную в землю металлическую пуговицу.
— Что с тобой, Ваня? — вдруг спросил Хромов.
Ваня Гладких откинул край брезента и сел на мокрую землю; он открывал и закрывал рот, не в силах ничего сказать, и только показывал на лежащего под брезентом на плаще Сережу Бурдинского. Хромов бросился к нему, и не успел он прикоснуться к Бурдинскому, как тот вскочил на ноги, протер глаза и уставился на своих товарищей:
— Как вы попали сюда?
— Где Кузьма Савельевич, где ребята?
17. Голубая падь
Расставшись с товарищами, группа Брынова сразу углубилась в таежную чащу. Узкая тропа то ныряла в сине-зеленую мглу лиственниц, даурского багульника и болотного вереска, то, круто забирая вверх, выводила школьников в нагорный мир стланика, мелкорослых берез и кустов малины.
Иногда тропе, становившейся все уже и уже, сопутствовал таежный ручей, журчавший по камням под прикрытием буйного сплетения ивняка, черемухи и жимолости. Ближе к северным склонам попадались таволга, бузина и шиповник. Их ветки были усеяны багряными листьями. В заболоченных падях и по их склонам густой зарослью тянулись ерники, березы, ивы, мелколистный багульник.
Частые источники пересекали тропу — вода в них отдавала то щелочью, то углекислотой, но всегда была холодной и приятной на вкус, освежала и прибавляла силы участникам похода.
Голубика и моховка созрели здесь в изобилии. Из ягодников то и дело вспархивали рябчики и глухари, иногда стремительно выбегали косули.
Все дальше, в нехоженую глухомань, уводила ребят узкая кочкастая трона. Юные геологи не видели ничего, кроме простиравшейся без конца и края зеленой гущи, среди которой порою посверкивали голубые озерца и светлые речушки; местами встречались пятна горных лугов.