***
Через пару дней Анна выздоровела. Она вновь стала ходить в библиотеку и школу, посещать мистера Смита. Ее жизнь возвращалась в прежнюю колею, серые дни все так же медленно текли своим чередом, уходя куда-то в даль, будто растворяясь во времени. Голоса в голове подбадривали ее и ликовали: все они радовались окончанию болезни. Как никак, а головная боль делилась одна на всех. Ничего не изменилось, но все же чувствовалась какая-то неоднозначная перемена. В чем перемена? В Ванессе Джонсон. Вроде бы девочка и не делала ничего такого необычного и сверхъестественного, но вела себя через чур странно. Анна не раз замечала косые взгляды с ее стороны. Было такое ощущение, будто бы девочка хотела ей что-то сказать, но не могла. Она смотрела на Анну с острым ожиданием и какой-то робкой надеждой. Это ставило героиню в тупик. Чего она ожидает с таким нетерпением? Почему так смотрит на нее? Что ей вообще нужно? Вопросов было много, но сама девочка старалась не обращать на это внимание. Ее это не касается. И ей совершенно наплевать... Анну никоим образом не интересует эта странная девчонка. «Харе заливать, - с каким-то раздражением пробурчала Кейли. - Меня раздражает то, с каким рвением ты пытаешься себя обмануть» - Почему обмануть? - Анна вскинула брови, тем самым выражая удивление. - Я говорю так, как есть. Девочка сидела на кровати и, болтая ногами из стороны в сторону, разговаривала со своими внутренними голосами. Она находилась в своей комнате, поэтому сдерживать себя от ответов ей не требовалось. Да и к ней почти никто не заходил. Ну, разве что только воспитательница, и то редко. Поэтому опасаться девочке было нечего. «Это так здорово! Анна наконец-то захотела заиметь друга!» - Жаннет радостно ликовала. Женщину переполняли невиданное счастье и восторг, она наоборот только подталкивала героиню к дружбе и общению, уверяя девочку, что так ей будет намного легче жить. Кейли, конечно, не протестовала на этот счет, но все равно выглядела какой-то недовольной. Одно дело, когда Анна не выражает каких-либо эмоций при разговоре о «друзьях», а другое - когда она этого хочет, сама того не понимая. Ведь девушка ясно видела, как ее тянет к этой девчонке. Непонятно почему, но тянет. Блэк не высказывался по этому поводу, и вообще почему-то молчал. Опять зарылся где-то в глубинах подсознания и носа оттуда не высовывал. Анна считала нужным обязательно поговорить с ним по душам и успокоить нервного парнишку, как только он выйдет. - Я не понимаю, о чем вы обе говорите, - девочка потупила взгляд. - Что вы имеете в виду? Послышался осторожный скрип двери. И был он настолько противным и раздражающим, что при нем Анна красноречиво сморщила лицо, немного прикрывая уши ладонями. Неплохо было бы смазать дверные петли, тогда ушам девочки не пришлось бы так страдать. - Ой... - сказал темный, непонятный силуэт. В комнате было темно, лишь тусклый свет от лампочки приглушенно мерцал, рассеивая сумрак. Анна не сразу разглядела в темноте Ванессу. Что она тут забыла? Сердце пропустило удар, постепенно приходило осознание: вдруг девчонка все слышала? - Что ты тут делаешь? - Анна с неким ропотом и боязнью взглянула на нежданную гостью. А вдруг она все-таки услышала и поняла?.. - Я... я, - начала Джонсон, как-то неловко запинаясь. Анна терпеливо ждала, когда девочка закончит излагать свои мысли. Ванесса нервно теребила подол своего бледно-розового платьица - похоже, этот жест присущ лишь только ей. «Это как если бы Жаннет поправляла свои очки на переносице...» - подумалось ей. Джонсон лепетала какую-то неведомую чушь, Анна практически и не вникала в смысл ее слов, одолеваемая своими тревожными мыслями. Но последующая фраза просто шокировала героиню. Ее как будто холодной водой облили, все мысли сразу же канули в небытие и казались не столь важными и значительными. - В-вобщем... Давай дружить! В комнате воцарилось тягостное молчание.