В три часа ночи из Одессы пришел сигнал о контакте с кораблями противника — их срисовал радар одного из эсминцев. Тут же по эскадре была объявлена тревога и тяжелые корабли стали выдвигаться поближе к выходу из бухты, готовясь отражать нападение противника.
Расстояние было большое, по прямой около трехсот километров, поэтом без ретрансляторов видеосигнал мы получать не смогли, только голосовые доклады и тут я мог только представлять, что там происходит…
Добравшись до Одессы, Келлер зашел в порт, начал пинать местное начальство и к вечеру доведя всех до белого каления, добрался до канонерки «Донец», которая стояла как раз на входе возле волнолома. Построив командира, он начал в принципе по делу гонять народ, и в отличие от предыдущего хода истории, вечером 28 октября на канонерской лодке был весь экипаж. Командир «Донца» доведенный то крайности через портовый радиопередатчик послал «телегу» в Севастополь, что тут генерал-кавалерист всех задергал, но в ответ получил только короткий приказ «выполнять требования генерала». В городе уже прошел слух, что командир «Донца» чем-то прогневил генерала-самодура и тот не успокоится, пока того не доведет до самоубийства.
Ровно в час ночи генерал снова прибыл на канонерку, но уже в сопровождении многочисленной охраны и вызвал капитана для приватного разговора. Тот, предчувствуя очередные нравоучения и оскорбления, с потерянным видом поплелся в кают-компанию, которую быстро освободили для приватного разговора. Но тот его удивил, несказанно удивил.
— Вот что, вы извините меня, за те неудобства, что доставил вам. Вот прочтите.
И протянул командиру «Донца» конверт с указанием за подписью вице-адмирала Эбергарда, в котором он делегировал генералу Келлеру особые полномочия для проведения специальной секретной операции. Эта информация вызвала недоумение у капитана корабля.
— Около трех часов город будет атакован турецкими эсминцами. Мне нужно было отыграть роль генерала-самодура, чтобы за этой ширмой прикрыть подготовительные мероприятия. Сейчас все будет очень серьезно. Тихо, без шума и крика поднимайте экипаж по тревоге, чтоб комендоры заняли позиции.
Подготовьте матросов для абордажной команды. Сначала пойдут мои штурмовики, но их мало, поэтому после них, будут высажены ваши люди, погасить пожары, остановить машины. Отправьте вестового на «Кубанца», с такими же распоряжениями. По туркам старайтесь работать только малым калибром, нам очень нужно их захватить, а не потопить. И чтоб не попали в минные аппараты. Ночью к нам присоединяться те два эсминца, что нас сюда доставили, все это время они не уходили, а были недалеко от Одессы в патрулировании…
Около двух часов ночи в гавань вернулись два эсминца, на которых до этого прибыл генерал и отключив ходовые огни тихо разошлись по гавани, причем так, чтоб взять под прицел вход, причем один из них спрятался в тени канонерской лодки. С него на канонерку перелез человек и с ним передали какое-то тяжелое оборудование в виде небольшой треноги и несколько труб. Треногу он установил на баке, прикрыв парусиной, и стал ждать, периодически посматривая на море в тепловизор.
— Идут!
Келлер кивнул стоящему рядом капитану и взяв небольшую коробочку со штырьком, нажал кнопку и коротко проговорил:
— Идут. Всем готовность.
Человек Келлера, быстро снял парусину с прибора, поставил на него трубу и крикнул, чтоб сзади никто не стоял, а то сожжет, и тут же приник к странному прицелу.
Время замерло, и все моряки, и бойцы штурмовых команд смотрели, как в гавань нагло при полном освещении заходят два турецких эсминца «Гайрет» и «Муавенет».
«Гайрет» шел впереди, ему позволили зайти на рейди и как только «Муавенет» прошел мол, человек у странной треноги закричал «ВЫСТРЕЛ!».
Тут же что-то пискнуло, шикнуло, хлопнуло и в снопе искр, к концевому кораблю понесся странный огонек, который все время как бы рыскал в полете. Несколько секунд и в центральный мостик турецкого эсминца, где гордо стояли морские янычары султана в предвкушении расстреласпящих гяуров, влетела ракета ПТУРа «Корнет» с термобарической боевой частью. Тремя секундами позже такой же заряд попал в командный мостик «Гайрета» — стреляли со второго нашего эсминца, который спрятался с другой стороны в тени крупного купца.
И тут со всех сторон загрохотали малокалиберные пушки и пулеметы. Вражеские корабли тут же были освещены прожекторами и с «Донца» и с «Кубанца», чтоб облегчить прицеливание комендорам.