Бонтах была теперь настоящей сиротой во всех смыслах этого слова. Отец умер, разыскивая маленькую дочку, которую любил, а мать выгнала ее из семейного дома, как будто это она его убила. Она не могла вернуться в свою семью, пока не найдет способ возместить ущерб от потери отца в семье. Она должна была суметь стать вновь частью своей семьи, не важно как и насколько низко придется ей пасть. Тайцы не были похожи на американцев или европейцев; им некомфортно быть одним или жить в одиночестве. Тайцы всегда были семейными людьми, они нуждались в окружении близких и родных людей. Одиночество приносило тайцам только боль и тоску.
Детство для Бонтах закончилось, когда ее выгнали из семьи и обвинили в смерти отца. Она уехала в Бангкок в поисках лучшей жизни. Она должна была уйти из дома по многочисленным причинам, главные из которых были: избавление от часто незаслуженных избиений и тяжести ноши за смерть отца. Сейчас она также знала, что ей нужно найти способ заслужить вновь любовь матери, не обращая внимания на цену, которую ей придется заплатить за такое возвращение в родной дом. Секс-туристический рай ждал ее с распростертыми объятьями. С этого момента началась жизнь Лон. «Мне было всего лишь 13 лет».
Глава 2
Бангкок, мой новый дом
В 13 лет мне была знакома работа по дому и фермерство. У меня не было ни малейшего предположения, что я буду делать в Бангкоке, и я была очень и очень напугана. Я не знала, что ждет меня впереди; единственное, что я решила — это то, что я никогда не позволю себе жить в крайней нищете.
Хотя я была молодой, я не собиралась позволить невежеству и предрассудкам матери сломить меня. В глубине души я была уверена, что у меня большой потенциал. Я знала, что могу жить лучшей жизнью, чем крестьяне в моей деревне. Моя мама заботилась только о том, чтобы дать брату любую возможность для продвижения, пока мы с сестрами были заняты домом, животными и землей. Тяжелая физическая работа, оскорбления были достаточными причинами, чтобы сбежать в последний раз. Я не собиралась быть всю жизнь оскорбленной и лишенной всего девочкой в Убоне. Я родилась не для того, чтобы быть фермершей, не для того, чтобы меня избивали и унижали. А самое главное, я родилась не для того, чтобы быть бедной.
Я купила самый дешевый билет за 95 бат на автобус с кондиционером на десятичасовую поездку. Это была стоимость трехдневной работы в Бангкоке — за одно только место в автобусе с кондиционером. Мне очень редко доводилось бывать в кондиционируемом помещении; это случалось иногда, когда я прогуливалась по большим магазинам, даже не имея денег купить там что-нибудь. У меня было всегда мало денег. И каждый бат был для меня золотым.
Моя мама дала мне 300 бат и попросила никогда не возвращаться. Каждый осуждал меня за смерть отца. У меня не было желания возвращаться в тот ужасный мир, из которого я сбегала уже несколько раз. Я понимала, что была достойна тех денег, которые она мне дала и даже большего, ведь я начала работать еще до школы. Я даже не могла припомнить и дня без работы. Я уже давно определилась, что не буду жить остаток жизни в Убоне. Никто не мог говорить о будущем в Убоне. А самое главное у меня его не было в Убоне.
Я приехала в Бангкок вечером. У меня было всего 205 бат. Я не могла потратить эти деньги даже на самую дешевую комнату. Первую ночь я провела на автобусной остановке; я вспоминаю, что единственными моими друзьями тогда были жужжащие комары. Я поела выброшенную еду и попила воды из бутылки, оставленной в мусорном ведре. Мне некуда было идти, и я ничего не знала. Я тогда была слишком мала, чтобы оказаться один на один с огромным, оживленным, переполненным и многонациональным Бангкоком — как я позже узнала, самой большой секс-столицей в мире. На долгое время этот город стал моим домом.
До приезда в Бангкок, я никогда не видела лифта и никогда не ездила на эскалаторе. Торговые центры и офисные здания казались мне самыми высокими в мире. Улицы были переполнены машинами, грузовиками, маленькими красными маршрутками и красивыми голубыми кондиционируемыми автобусами — эти транспортные средства двигались вплотную и везде создавали хаос. Серый и черный смог загрязнял воздух, а оглушающий шум тысяч сирен давил на барабанные перепонки. Мотоциклы перекрывали движение на любом перекрестке, а пешеходы пытались отважно и быстро маневрировать среди всего этого движения транспортных средств. Никто из водителей не обращал внимания на огни светофора. Казалось, что тайцы едут каждый по своей дороге со своими правилами, не обращая внимания на безопасность, тогда как фаранги были более осторожны.