В коробке оказалось… что-то. Белое и коричневое, с тёмно-коричневыми кружевами, пахнущее настолько чудесно и вкусно, что она тайком сглотнула слюну.
— Торт, — немного неуверенно сказал Баки. — Вот это — тёмный шоколад, он с лаймом, с апельсином, с чили, с морской солью и с солёной карамелью. Если тебе не понравится, в следующий раз принесу молочный с орехами.
Хела не могла отвести от торта взгляда. Как всякий маг и волшебник миров Иггдрасиля, она могла столетиями питаться лишь магией, которой насыщено мироздание. Но этот смертный… Баки… принёс ей настоящую еду!
Баки пододвинул ей стул, чего асы не делали ни для кого и никогда. Быстро и сноровисто нарезал своим ножом — не тем, что подрезал розы — торт на куски. Один кусок положил на блюдечко перед Хелой и налил ей какой-то тёмно-коричневый, непривычно пахнущий напиток в чашечку.
Над чашечкой начал подниматься пар. Напиток был горячим.
Хела молча посмотрела на Баки и отправила в рот кружевную завитушку.
Сладость ошеломила её. Не мёд, не ягоды, не фрукты, которых она не пробовала тысячу лет, а нечто совершенно иное!
Баки не пытался развлекать Хелу и вообще разговаривать с ней, пока она не насытилась. Горячий горький напиток отлично оттенял все нюансы сладости торта, в которой порой мелькала лёгкая кислинка.
— Это… потрясающе. — Хела откинулась на спинку стула.
Баки, успевший съесть только маленький кусочек торта, с улыбкой смотрел на неё. В этой улыбке была только радость оттого, что ему удалось её угостить, и угощение ей по вкусу. Ни издёвки, ни страха, ни насмешки…
— Хочешь, в следующий раз я принесу тебе разных пирожных, чтобы ты могла выбрать, что тебе по вкусу? — предложил он.
Хела кивнула, но тут же посуровела и спросила:
— Зачем ты это делаешь, воин?
— Ты красивая. Сильная. Бешеная. Отчаянная. Невероятная, — принялся перечислять он. — Самая потрясающая женщина, какую я только встречал. Самая лучшая.
Хела растерялась. Она не понимала, как ей реагировать.
Пока она была юна, к ней сватались, потому что она царская дочь. Когда встала во главе армии Асгарда, перед ней начали заискивать, жаждая благ: должности повыше, внимания Одина. Иногда её любовники пытались доказать, что превосходят её лишь потому, что они мужчины. Таких она попросту убивала в поединках.
А этот… Этот странный мидгардец с рукой работы мастеров Нидавеллира пришёл к ней в свите давным-давно брошенного и забытого сына и смотрел с восхищением. Ему ничего не было нужно от Хелы, кроме неё самой.
Да у неё и не было теперь ничего, кроме этого мёртвого мира, магии и ненависти к отцу.
Хела окинула взглядом стол с букетом, наполовину съеденным тортом, шоколадками, неостывающим сосудом с горячим напитком, из которого Баки всё время ей подливал. Посмотрела на самого Баки и спросила:
— Где мой сын?
— Локи? Не знаю, — развёл руками Баки. — Он показал мне дорогу, но сам не пошёл. У них с командиром планируется какая-то операция. Меня не позвали.
В его голосе мелькнула обида.
— Значит, Локи собрался творить магию, — улыбнулась Хела, провела ладонями по голове, убирая рогатую корону и освобождая волосы.
— Да, в магии я полный ноль, — непонятно ответил Баки. — Но и командир тоже.
— Тот желтоглазый? — прищурилась Хела и облизнула сладкие губы. — В нём что-то есть. Неважно. Идём, я покажу тебе свои владения.
Баки немедленно встал и подошел к стулу Хелы, чтобы отодвинуть его, когда она начнёт вставать. Она спиной и затылком чувствовала тепло его тела, запах шоколада и кофе. И это её волновало, как не волновало ничто уже очень давно.
Потом они гуляли, Гарм носился вокруг них, размахивая хвостом, и Хела говорила. А Баки внимательно слушал.
========== 32. Все огни — огонь ==========
— Я иду с тобой, — в который раз упрямо сказал Брок. — Прикроешь меня тем заклинанием, которым защищаешься от вони.
Локи почти в отчаянии глянул на него, открыл было рот, чтобы в очередной раз возразить, и снова закрыл.
Всё было уже бесконечное количество раз переговорено. Локи собирался идти один, оставив Брока наверху, у входа в могильник, и прикрыв отводом глаз. Не для смертного вроде него были игры с магическим пламенем.
Брок же намертво упёрся, не соглашаясь оставаться наверху и настаивая, что у входа будут Роллинз и Мэй, а он пойдёт с Локи.
Конечно, Локи мог усыпить своих вассалов и отправиться тайно, мог просто приказать им остаться, но у него были на этот счёт недобрые предчувствия. Не простят. Брок первым и не простит.
Тянуть меж тем не следовало: Один впал в свой сон нынче утром, и лучше бы поторопиться. Локи не желал терять ни дня.
— Хорошо, — наконец сказал он. — Ты идёшь со мной, Роллинз и Мэй караулят вход. Но ты останешься у самого входа внизу и будешь слушаться беспрекословно.
— Есть! — радостно рявкнул Брок и вытянулся в струнку.
— Сегодня после заката, — сказал Локи. — Идите сразу к тронному залу.
Эйнхериев там не будет — ни в самом зале, ни у входа, это Локи знал точно. В отсутствие царя там нечего стеречь. Асы не вороваты, и дураков нет красть из тронного зала. Да и что красть? Несдвижимый золотой трон? Златотканые занавеси? Самоцветную плитку с пола?
Ужинал Локи с матушкой, чтобы любой, кого спросят, мог сказать, что принц провёл весь вечер с царицей и после трапезы они удалились развлекаться упражнениями в магии.
Этому Локи тоже научил Брок — тому, как обеспечить себе алиби, как не попадаться.
Кусок не лез в горло от переживаний, словно перед первым боем. Фригга сама заварила для любимого сына каких-то тайных трав, придающих одновременно хладнокровия и сил. Отвар получился остро-горький, с сильным пряным запахом. Локи выпил чашу до дна и успокоился.
— Благодарю, матушка, — сказал он.
Фригга окинула его взглядом и поманила за собой. Пусть Локи ещё в детстве излазил весь дворец, иных тайных ходов не знал и он.
Царица провела его какими-то странными путями, быстро и бесшумно, скользя, как тень облачка по поверхности земли.
— Иди, — поцеловала она его в лоб напоследок. — Пусть удача сопутствует тебе.
Локи обнял её и шагнул сквозь иллюзорную завесу, оказавшись в колоннаде, ведущей к тронному залу, совсем рядом с входом.
Факелы здесь горели через один, снаружи не проникало ни лучика звёздного света, а в самом тронном зале было ещё темнее. Брок, Роллинз и Мэй шли за Локи, шагая совершенно бесшумно. Они и так всегда двигались тихо, но сегодня Локи поколдовал для надёжности.
Дверь за троном, как и предполагал Локи, оказалась закрыта лишь на наружный засов. Будто Один боялся лишь тех, кто мог подняться снизу. Хотя вряд ли мертвецов способно удержать такое смешное препятствие. Ведь от приказа их не способны отвлечь ни страх, ни боль.
Спускаться по узкой лестнице, едва-едва освещённой, было жутковато. Кажется, в прошлый раз Локи шёл, ещё не представляя, что увидит, да и присутствие Всеотца — сильного, мудрого, могучего — обнадёживало.
Разбитые детские иллюзии и заблуждения больно кололись.
Локи отбросил прочь лишние мысли. Он подумает обо всём этом позже. Сейчас не время.
— Еба-а-а-ать… — протянул Брок, когда они дошли до могильника, освещённого зеленовато-синим светом, какой бывает у гнилушек в ночном лесу.
— Стой у лестницы, — приказал Локи и принялся набрасывать на него все защитные чары, какие только знал.
Слава Иггдрасилю, в этот раз Брок не стал спорить.
Локи внезапно и остро захотелось его поцеловать. Но вместо этого он развернулся и широкими шагами двинулся в центр, туда, где лежал труп огромного волка, оскалившегося даже в смерти.
Набросив на себя защиту от смрада, Локи встал возле волчьей головы, которая была длиной с него, и поднял ладони, зажигая на них огонь.