Я уже собирался снять перчатки и выбросить в мусор, как вдруг заметил крошечное кровавое пятнышко на пальце. Это была кровь Беллы, и, не успев понять, что делаю, я поднес палец ко рту…
Карлайл
Эдвард примчался через пятнадцать минут. Все это время я сидел на заднем дворе больницы, судорожно вдыхая холодный ветер и едва ли не ломая пальцами деревянную скамейку, в которую вцепился будто в надежде, что она удержит меня от необдуманных поступков.
— Карлайл?
— Все в порядке, Эдвард. Идем.
Я знал, что смогу контролировать себя. Просто мне было бы спокойнее, если бы рядом был кто-то, кто в случае чего поможет мне в этом. Я не понимал, не понимал, как Эдварду удалось оторваться от нее тогда, год назад, когда она начала превращаться. На вкус ее кровь превзошла все мыслимые ожидания. Ничего более мягкого и нежного на вкус в мире не существует. От одной капли у меня закружилась голова, и я впал в эйфорию.
Когда-то давно, триста пятьдесят лет назад, когда я был еще мальчишкой, я попробовал красное вино. Это было хорошее вино, дорогое. Оно было сладкое и терпкое, я пригубил всего один глоток, но приятное тепло разлилось по моему телу, цвета и звуки мира стали как будто бы ярче. Я почувствовал себя счастливым, и мне хотелось еще и еще… так вот, если с чем и можно сравнить ощущение от крови Беллы, то только с этим. Только в сто, нет, в тысячу раз сильнее.
Пока меня не было, Беллу уже успели переодеть и перевести в палату. Теперь она была почти спокойной, и даже улыбнулась, когда увидела Эдварда. Но она явно была чем-то подавлена. Я расположился напротив на стуле и придирчиво оглядел ее лицо.
— Голова болит?
— Да.
— Тошнит?
— Немного.
— Следи за пальцем.
Что ж, легкое сотрясение, надо будет сделать томографию.
— Что произошло, Белла? Ты помнишь, как попала в аварию?
Недолгая пауза.
— Меня подрезали. Я не справилась с управлением и вылетела на обочину.
— Кто это был? Марка, номера? – встрял Чарли.
— Я не запомнила.
— Куда ты вообще мчалась, если Эдварда не было в городе? – спросил шеф Свон.
Да, нам всем это интересно. Но Белла промолчала.
— Протяни руки вперед, — попросил я.
Кончики ее пальцев заметно дрожали, хотя она явно прилагала усилия, чтобы сдержать дрожь.
— Все, Белла, отдыхай. Полежишь пару дней и вернешься домой.
Она мрачно покачала головой, но вновь ничего не ответила. В этот миг мой чуткий слух уловил изменения. Дыхание ее сбилось, пульс участился. Лицо заметно побледнело.
— Белла, что такое? – спросил я, но она зажмурилась и покачала головой. Лицо ее исказила гримаса боли, и она не выдержала и застонала, подтягивая к себе левую ногу и с силой растирая ступню. – Судорога?
Белла кивнула, я заставил ее распрямить ногу и потянул за носок. Но я не заметил характерного спазма мышц, а Белла продолжала дрожать и стонать, и под конец не выдержала и вновь поджала ногу, обнимая ее и нервно покачиваясь из стороны в сторону.
Недолго думая, я достал из ближайшего ящика ампулу лидокаина и сделал укол. Должно помочь через пару минут. За это время я притащил рентген, установил пленку и попросил Чарли и Эдварда покинуть ненадолго палату. Неужели я что-то упустил? Кажется маловероятным, но в последние несколько часов я вообще мало что понимаю.
Кости были целы, источник боли я обнаружить так и не смог. Моя последняя версия упиралась в неврологические нарушения. Надо будет заказать еще несколько тестов.
Убедившись, что боль поутихла, я оставил Беллу на попечение Эдварда, а сам увел Чарли обратно в ординаторскую. Светало, скоро придут на работу мои коллеги, и поговорить наедине уже будет затруднительно.
— Мы проведем еще несколько обследований, — сказал я. – Симптомы противоречивые, но Изабелла перенесла сильный стресс… я рекомендовал бы показать ее психиатру. Возможно, они смогут дать больше информации.
Мои слова расстроили Чарли. Я мог его понять. Когда с твоим ребенком начинают происходить непонятные вещи, ты начинаешь винить себя. Но в этой ситуации, я, кажется, знал, кто виноват, и это не шеф Свон.
Мы, Каллены, появились в жизни Беллы и перевернули все с ног на голову. Нет, она никогда не была нормальной, но у нее был шанс таковой стать, до того момента, как она познакомилась с Эдвардом. Впрочем, кого я обманываю? Ее судьба сводилась к тому, чтобы стать пищей вампира либо вампиром, и в теперешнем ее состоянии я склоняюсь к первому варианту. Потому что нельзя эмоционально неуравновешенную девушку делать одной из нас. Это чревато, во-первых, появлением очередного убийцы-людоеда, во-вторых, проблемами с Волтури. Не знаю, понимает ли это Эдвард, но мы обсудим это при первой же возможности.
Белла очень настойчиво рвалась домой, и поскольку всестороннее обследование никаких патологий не обнаружило, пришлось удовлетворить эту просьбу. Чарли собирался нанять сиделку, чтобы та следила за тем, чтобы Белла соблюдала постельный режим. Я предложил другой вариант. Я сумел убедить Чарли в том, что Эсме будет счастлива понаблюдать за Беллой. Сначала он смутился и почувствовал себя неловко, но потом, видимо, пришел к выводу, что это действительно самое простое и правильное решение.
Мы перевезли Беллу домой. Днем с ней оставалась Эсме, а ночью Чарли держал ухо востро. Я заезжал по вечерам, но, судя по всему, выздоровление шло по плану.
Эдвард
Карлайл прав – если Белла действительно повредилась в уме, делать ее вампиром нельзя. Да и вообще, судя по ее поведению, она уже и не особо хочет быть со мной. Странно все это, что же я упустил? Что изменилось, и когда? Я по-прежнему люблю ее, она по-прежнему центр всего… вот только…
Я тоже видел мелкие бессистемные симптомы – то дрожь в пальцах, то нарушение координации, то неожиданные боли в разных местах. По ее странной реакции я догадался, что никто ее на трассе не подрезал. У нее произошел какой-то странный приступ, и она потеряла управление. Белла не признавалась, но судя по реакции на прямой вопрос, так оно и было.
Как на мой взгляд, все это говорило о неких повреждениях нервной системы, но даже самое полное обследование ничего не дало. По всем объективным медицинским критериям Белла была здорова.
Карлайл собрал всю возможную информацию о ней — анализы, снимки, записи наблюдений – и отправился в турне по самым крупным больницам и научным центрам в поисках ответа. Он был полон решимости помочь, и хотя присутствие Беллы облегчило бы эту задачу, он не хотел делать из нее подопытного кролика.
Время от времени он звонил и просил сделать какой-то дополнительный тест. Но он и сам не верил, что его работа увенчается успехом. Судя по скорости, с которой развивается болезнь, времени осталось мало.
Белла упрямо твердила, что с ней все будет хорошо и отказывалась принимать лекарства, которые рекомендовал Карлайл. Кроме тех редких случаев, когда ее настигала боль – вот это она терпеть не умела. Эта ее странная позиция наводила меня на мысль, что Белла знает, что с ней происходит. Но она не говорила, и это был первый раз, когда я возненавидел ее способность скрывать от меня мысли. Раньше это меня интриговало, заставляло теряться в догадках и внимательнее наблюдать за самой Беллой… теперь же я хотел, чтобы она рассказала мне все, но когда разговор заходил об этом, она замыкалась и раздраженно отсылала меня прочь.