Ронда Бэйс Всего лишь друг?
1
Все началось с того ужасного происшествия, когда муж Паолы погиб в автокатастрофе. Она в этот момент была на пятом месяце беременности.
Ей с трудом удалось спасти ребенка, выстоять в этой тяжелой жизненной ситуации. И поддержка сестры Дины, приехавшей помочь с похоронами, оказалась как нельзя кстати.
Нося под сердцем ребенка, уверенная, что это мальчик, Паола мечтала, что он будет похож на мужа, станет ей опорой и защитой, а уж она окружит его всей своей материнской любовью, на какую только способна.
И рождение дочери как гром среди ясного неба ясно дало ей понять, что судьба еще способна преподносить сюрпризы, особенно когда их совсем не ждешь.
Дина не уезжала от нее вплоть до того времени, пока девочке, которую назвали Джилл, не исполнился год. Она бы и дальше оставалась рядом, но почувствовала некоторую неуместность сложившейся ситуации, так как стала замечать ревнивые взгляды сестры, подмечавшей, что ее дочурка тянет ручки к тете, игнорируя свою мать…
И Дина уехала, хотя и сама не заметила, как привязалась к этой непоседе с темно-каштановыми волосами и карими глазами, такими пронзительными, что казалось, будто она видит тебя насквозь.
Однако Дина понимала, что ей больше не место в этом доме. И, взяв с сестры клятвенное обещание обращаться к ней в случае необходимости, она упаковала вещи и уехала, искренне желая Паоле и Джилл всего самого наилучшего.
В конце кондов, Дине тоже пора было задуматься о своей собственной жизни. В двадцать шесть лет у нее все еще не было постоянного партнера. А те, кто попадались на пути, почему-то быстро исчезали из ее жизни навсегда. И даже консультации психоаналитика, к которому она обращалась время от времени, не могли ей помочь…
Джилл росла озорным ребенком, доставляя Паоле немало проблем. Они практически не вылезали из отделения «скорой помощи», где маленькой девочке лечили все подряд — от сотрясения мозга, до трещины на запястье.
Небольшое затишье наступило, когда Джилл пошла в школу. Девочке понравилось учиться. Она много времени посвящала выполнению домашних заданий и общественных поручений, и на проделки его практически не оставалось.
Паола вздохнула несколько свободнее. Смогла больше работать и лучше обеспечивать семью.
А через несколько лет Джилл преобразилась, превратившись из сорванца в потертых джинсах в красивую девушку с каштановыми волосами, прядками разной длины, обрамляющими ее овальное лицо с острым подбородком, на котором едва заметна была маленькая ямочка.
И Паола с гордостью наблюдала, как красота Джилл расцветает, словно цветок, раскрывшийся из ничем не примечательного бутона.
Джилл сразу же стала популярной в школе, где училась. Многие следили, во что она одевается, и старались подражать ей. И девушка, всегда со смехом относившаяся к чужому подобострастию, иногда специально носила старые потертые вещи, дабы посмотреть, насколько может зайти людская глупость в попытке стать похожей на нее. Ее эксперименты, как правило, увенчивались успехом, и спустя несколько дней многие ученицы начинали носить старье, словно случайно забыв обо всех обновках, купленных родителями…
Мальчишки крутились вокруг нее, но Джилл никого не выделяла, и лишь Люк Шеппард всегда был рядом с ней. Их связывала только дружба, возникшая еще в раннем детстве, когда они вместе лазили по деревьям и швыряли томаты в проезжавшие мимо машины.
Люк был на два года старше Джилл, и она всегда чувствовала его поддержку, будто он приходился ей старшим братом, которого у нее никогда не было. Они вместе ходили в кино, посещали спортивные матчи и засиживались в кафе допоздна, общаясь друг с другом и делясь самым сокровенным. Точнее, в основном Люк рассказывал о своих девушках, так как Джилл еще нечем было похвастаться: ее «послужной» список все еще был пуст.
Паоле нравился Люк, и она искренне хотела, чтобы, когда дети выросли, они остались вместе. Но Джилл весело отметала все ее намеки, сводя все к шутке и ясно давая матери понять: они с Люком только друзья.
Да и как можно было по-другому относиться к парню, который спасал тебя от соседских мальчишек? Который всегда был с тобой в трудную минуту? Который знал тебя как облупленную, впрочем как и ты его? И который был тебе самым лучшим другом? Разве можно было разрушить все это?
Ведь Джилл знала — у Люка никогда не было никаких отношений, даже дружеских, с девушками, с которыми он расстался. И она не хотела становиться одной из многих. А так на правах его доверенного лица она чувствовала себя единственной и неповторимой.