- Кто заказывает? - спросил он.
Я помедлил, решая, говорить ему или нет. Эплейцам я ничего не сказал, но Ат умён и поймёт, что расовая принадлежность - не самое главное.
- Эльф, - сказал я.
- И он тоже идет?
- Да.
- Н-ну... - Карлик воспринял это известие спокойно. - Пятьдесят золотых.
- Сколько? - Я постарался, чтобы голос прозвучал удивленно.
- Полсотни, - повторил Ат. - Джа, мы с малышкой стоим этих денег.
- Сорок.
- Сорок пять.
- Сорок два.
Он скривился.
- Ты торгуешься как гномиха на базаре. Хорошо, сорок три. Половина - перед выходом.
Я мысленно прикинул сумму. На разнице в том, что предлагал Атлас Макинтош и на что согласились каменные, я выигрывал сотню. На Ат’Ланчи - всего семь. Но, с другой стороны, я мог потребовать с эльфа и больше...
- Заметано, - сказал я. - Слушай, не подумай, что я лезу в чужие дела. Этот гоблин, Дек, “голова” мантикоры... на какой сумме вы сошлись, чтобы она легла в пятом раунде? Бои вообще выгодный бизнес, да, Ат?
Он покосился на меня.
- Эге, да ты ж ничего не понял, Джанки. Мы договорились не о том, что Унера ляжет в пятом раунде. Мы договорились, что Ланчи не станет валить ее раньше пятого.
Несколько секунд я смотрел на карлика, соображая, не шутит ли он. Унера раза в два крупнее лярвы, и вообще, это же - мантикора... Боевые мантикоры самые опасные создания на континенте. Правда, лярвы встречаются гораздо реже. На всем побережье Ланчи, кажется, единственная.... Именно такие бойцы мне и нужны.
Я сказал:
- Завтра на рассвете, возле восточных ворот. Ланчи сможет быстро передвигаться по пустыне? Мы с каменными и эльфом будем на камелопадах, вы не отстанете?
Ат покачал головой. Его взгляд опять стал затравленным, он приподнялся в кресле, настороженно глядя по сторонам, и махнул маленькой ручкой, словно отгоняя кого-то невидимого. Борясь с желанием войти в Патину и рассмотреть тех, кто донимал карлика, я громко повторил:
- На рассвете возле восточных ворот... - с этими словами Ланчи я вышел из комнаты.
***
Мне не пришлось возвращаться туда, откуда я проник в городское подземелье. По старой дренажной системе я обогнул Капище, и, миновав под землей несколько кварталов, поднялся наверх.
Ночью на окраине города стояла глухая тишина. Ни одного огонька в окнах редких домов. По пути я наткнулся на один из патрулей ищеек, но заметил их раньше, чем они меня, и обошел стороной.
За окраинным кварталом тянулся пустырь, издавна служивший городской свалкой. В темноте, озаренные лишь светом звезд, высились завалы мусора. Я обогнул высокую мусорную гору, слыша крысиные писки и шуршание, стараясь глубоко не дышать. Размытое сияние лилось из лощины между завалами. Я подошел ближе и увидел костер. Рядом темнел птичий загон: деревянный настил, накрытый колпаком из прутьев. В нем спали почтовые альбатросы. Рядом с костром, привалившись спиной к дырявому бочонку и вытянув ноги, сидел Лоскутер.
Он подвинулся, и я сел рядом. Из бочонка пахло гнилыми яблоками.
- Хорошая ночь, - тихо сказал я.
На его коленях лежало несколько кривых клинков, Лоскутер осторожно держал за гарду один из них и чем-то медленно водил по лезвию. Оружие тускло поблескивало в свете костра. В загоне один из альбатросов заволновался, что-то коротко курлыкнул и зашуршал крыльями.
Прикоснувшись к острию ногтем, Лоскутер кивнул и взялся за другой клинок.
- Дело есть, - сказал я.
Лоскутер медленно повернул ко мне лицо - худое и смуглое, с блестящими глазами, горбоносое, с тонкими бровями и прямыми губами. Почти без морщин, хотя он раза в три старше меня.
- Расскажи.
Я рассказал все.
Он уставился на лезвие, которое затачивал все это время. Изящные длинные пальцы пробарабанили по рукояти, и он отложил клинок.
- Ты уверен?
- Уж очень большой куш, Лоск. Я бы в жизни не согласился на подобное, но... Понимаешь, я смогу больше не заниматься всем этим... тем, чем мне иногда приходится заниматься. За такие деньги можно приобрести крупный постоялый двор, центровой кабак, большой текстильный цех - и еще останется в пять раз больше. И вообще не будет забот.
- А гномы? Если они прознают, кто их ограбил, и решат отомстить?
- Гномы не мстительны, ты же знаешь. Месть не приносит доходов. Ясное дело, риск есть. Но барыш уж больно велик.