— Ничего, — она потёрлась холодным кончиком носа о грубую ткань рубашки, после чего прижалась к ней щекой. — Совсем ничего.
Нутром Роуг почувствовал, что Люси улыбнулась — так мягко, нежно, как умеет она одна. И сам не осознавая причины, он тоже расплылся в абсолютно идиотской, но счастливой улыбке, и всё остальное, все эти надуманные мирские проблемы в тот момент показались ему настолько надуманными и незначительными, что от осознания собственной зацикленности на них хотелось плакать и смеяться и одновременно.
— Эй, ну так ты будешь меня катать или нет? — иллюзорная картинка треснула, и парню пришлось вернуться с небес на землю. Что-то невнятно пробормотав в ответ, он поудобнее перехватил мельтещащие перед глазами ноги (кто бы знал, как они отвлекали!) и двинулся по направлению к спасительной тропке. Где-то позади отчаянно завозился Драгнил, словно напоминая о своём присутствии и том, что его бы тоже не помешало забрать из этого жуткого места, но вопль совести вместе с доносящимся храпом вскоре был заглушён пением цикад и шорохом листвы под ногами. А ещё — мерным сердцебиением и сбитым дыханием этих двоих.
Обратная дорога в лагерь отняла куда меньше времени, чем на то рассчитывал сам парень, и это стало для него огромным разочарованием, ведь так хотелось, чтобы эта прогулка никогда не заканчивалась. В доброй паре сотен метров от них едва доносящимся отголоском доносился слаженный шум голосов и виднелся огромный костёр, от которого столбами взмывали вверх искорёженные тени и дым. Судя по всему, организационное собрание было в самом разгаре, так как вокруг не было ни души. Это определённо было им на руку: не хотелось даже думать, что будет, если кто-то увидит их вместе при подобных обстоятельствах. Поползут такие слухи… А учитывая ещё и тот факт, какой потрясающий вид сейчас открывался сзади… Ладони на автомате скользнули ещё выше, прикрывая оголённую пятую точку Хартфилии. Если уж самому не суждено лицезреть, что там, то пусть и другим ничего не достанется! За подобные мысли хотелось собственноручно размазать себя по стенке, но, к счастью, руки уже были заняты более приятным делом. В который раз уже накрутив себя на пустом месте, Роуг наконец-то плюнул на это дело и списал всё на то, что сегодня на его душу выпало слишком много проблем.
Нужная палатка зловещим пятном уже маячила в нескольких шагах отсюда. Не без труда справившись с замками (руки-то были заняты, а время от времени проявляющая активность Люси начала капризничать и не только не помогала, но и всячески мешала), парню удалось затащить сопротивляющееся тело. Внутри было довольно тесно, холодно и темно, а ещё где-то над ухом раздражающе попискивал одинокий комар, сумевший-таки пробраться через москитную сетку. Не став разбираться с творящимся внутри беспорядком, он осторожно разнял сомкнутые вокруг его шеи руки и уложил девушку на матрац. Сумки огромной бесформенной кучей были свалены в углу, за разбор вещей и обустраивание жилища здесь даже никто не думал приниматься. Отыскав первый попавшийся под руку спальник, Роуг старательно укутал в него сонную девушку до такой степени, что снаружи виднелся лишь кончик носа и несколько непослушных прядей, которые наверняка доставляли немало проблем и сильно щекотали лицо.
— Мне холодно-о, — недовольно протянула Люси, мёртвой хваткой впиваясь в поправляющую съехавший спальник руку, и для убедительности шмыгнула носом.
— А я чем могу помочь? — как-то раздражённо рявкнул Роуг, досадуя сам на себя за столь резкое поведение. А ведь ничего из рук вон выходящего не произошло. Нервы, опять нервы.
— О, очень даже можешь, — и вновь этот настораживающий блеск карих глаз, которые в полутьме похожи на две бездонные чёрные дыры. Ему показалось, или Люси это почти… промурлыкала? — Иди ко мне.
— Э?
Оставалось только удивляться, как в этом хрупком на вид тельце скрывалась такая сила. Решив, видимо, что словами делу не поможешь, девушка перешла к более активным действиям: что есть силы потянула горе-ученика на себя. Судя по раздавшемуся треску, рукав рубашки был безнадёжно порван и вряд ли подлежал восстановлению, но разве имели значение подобные мелочи, когда была достигнута главная цель? Запнувшись об одну из валявшихся сумок, бедолага растянулся прямо поверх Люси, придавив при этом её своим немаленьким весом. Этого факта парень, кажется, испугался гораздо больше, чем сама пострадавшая, которая не издала и звука, в то время как он практически сразу предпринял попытку отстраниться назад. Впрочем, опять безуспешную.
— Ну же, дай мне хотя бы немного почувствовать себя роковой женщиной, соблазняющей своего невинного, ни о чём не подозревающего ученика, — она прошептала это так чувственно, с придыханием в приоткрытые губы, практически касаясь их, что несчастный, не знающий куда себя деть от подкатывающего недомогания Роуг всеми фибрами души ощутил смысл сказанного.
«Ага, души, как же. Это кто ещё из вас невинный и ни о чём не подозревающий».
Он хотел было что-то возразить, но так засмотрелся на девушку, уже успевшую облюбовать его руку в качестве подушки, что из головы испарились абсолютно все мысли. В царящем полумраке её лицо выглядело совершенно другим, более умиротворённым, но при этом неизменно красивым. С непередаваемый трепетом, со грани страху, Роуг осторожно убрал в сторону падающие на лицо пряди и слегка улыбнулся. Сейчас Люси не казалась ему такой же недосягаемой, как ранее — наоборот, она была здесь, совсем близко. С разделяющего их расстояния без труда можно было различить, как трепещут при малейшем движении ресницы на её сомкнутых веках.
— Тепло… — уже сквозь дрёму промямлила девушка и, причмокнув губами, пожала плечиками и ещё крепче прижала к себе Роуга. — Так хорошо.
Сейчас стоило быть с ней более мягким и снисходительным. Люси сейчас всё равно что ребёнок и не совсем отдаёт себе отчёт в том, что творит. И ведь далеко не факт, что проснувшись завтра утром, она вспомнит хоть что-то из случившегося. Под рёбрами что-то резко кольнуло от осознания этого простого факта. И всё же она была права: было так тепло и хорошо. А ещё совсем чуточку больно.
========== Урок десятый ==========
Утро нового дня встретило Люси назойливым щебетом птиц, разбитостью во всём теле и просто вселенским холодом. Она резко приподнялась, опираясь на локти, и сразу же рухнула обратно: пульсирующая боль в висках была невыносимой, слегка кружилась голова, а в горло словно засыпали стакан песка. Пить хотелось просто невыносимо.
После длительной борьбы с самой собой девушка всё же смогла встать и начала приводить себя в порядок. Судя по всему, ни Кана, ни Нацу сегодня в палатке не ночевали: их вещи так и стояли в углу не разобранными, но в этом не было ничего удивительного, учитывая то состояние, в котором они вчера пребывали. Девушка невольно так и застыла на месте с занесённой в воздухе рукой, в которой сжимала гребень; события прошедшего дня она помнила весьма смутно, но всё же они постепенно обрисовывались в сплошном тумане образов, обретая чёткие границы. Вот они решили втроём отметить встречу давних университетских друзей, которые как в старые добрые времена выбрались на природу; далее, как обычно, немного переборщили со спиртным и пропустили организационное собрание; обратно её отнёс неизвестно откуда появившийся Роуг, с которым она вела совсем неподобающе, после чего буквально силком уложила его спать вместе с собой…
Деревянный гребень глухо упал на землю, пока Люси панически обдумывала всё то, что ей удалось вспомнить. Неподобающе? Да она почти поцеловала его, а потом намекала на такое… такое! От одних только воспоминаний об этом волосы на затылке вставали дыбом. Зная, какие между ними завязались взаимоотношения, она была искренне удивлена, что не схлопотала от парнишки пару ласковых. Скорее всего, он теперь считает её совсем сумасшедшей и по возможности будет держаться подальше. А что там было ещё? Ах, собрание, конечно…
— Собрание?! Который сейчас час?
Напрочь забывая об оброненной расчёске и не с первого раза правильно надевая футболку, горе-вожатая пулей выбежала из палатки уже спустя тридцать секунд после осознания того, что она опаздывает на начало соревнований. Крохотные наручные часики указывали на то, что у неё оставалось немногим более, чем три минуты, и продолжали безжалостно отсчитывать утекающие как сквозь пальцы секунды. От длительного бега на пределе возможностей воздух обжигал лёгкие, а в боку начинало колоть. Весь палаточный городок опустел словно в одночасье, поэтому оставалось лишь догадываться о том, в правильном ли направлении ведёт её чутьё.